Мир Гаора (Сон 1-10) [СИ]

Про армейскую «прописку» Ласт знал из камерных рассказов, да и кое-что читал ещё раньше, и потому обещание армейца заставило его даже на миг похолодеть. Но… «предупреждён — значит, вооружён». Потому ставить себя надо будет сразу, первой же фразой и первым взглядом. А сейчас он молча склонил голову, показывая подчинение, и шагнул в указанную дверь.

Забор сплошной, а ворота решётчатые, и потому торчащие у ворот якобы бездельники, а на самом деле свои часовые и посыльные видели и подъехавший… грузовик не грузовик, на фуру смахивает, у армейских такие, а называются… у Старшины спросим, он-то уж знает… и как к комендантам вошли двое, а вышел один, сел в свою тарахтелку и уехал, так что за Старшиной сразу послали.

Выслушав посыльного, что ещё привезли и вроде как одного, Гаор досадливо выругался, сунул уже замусолившуюся брошюру с текстом «Устава Особых Вспомогательных Подразделений» — вот ещё одна морока на его голову, вручили с приказом ознакомиться и остальных обучить — а книга одна, но, правда, и грамотных немного — в руки Четырка.

— С этого места вслух читай. Прочёл, остальные повторяют за тобой, пока не запомнят.

— Понял, Старшина. Сделаю. Кто не запомнил, тому по шее.

У ворот, как всегда в таких случаях, уже толпились, расспрашивая привезённого, откуда, да кто, да не встречал ли кого…

— Во, Старшина, новенький! — встретили Гаора.

Новенький? Что-то, хотя слово вполне обычное, встревожило, нет, насторожило Гаора, и, оглядев высокого, а по виду, ну, совсем чистокровного парня с кружком на практически неприкрытом лбу и в обычной, как у всех, рабочей одежде, он переспросил с удивившей его самого насмешливо неприязненной интонацией.

— Новенький?

Поздоровался Ласт со встречавшими его правильно, вопросы были простые и ответы могли быть полностью правдивыми, так что неприязнь в голосе дежурного или, как его называли остальные, старшины даже несколько удивила. И сначала он… ощутил, что этот голос он знает, и слышал его… недавно, во всяком случае уже после сдачи в «патриотический долг», а разглядев стоящего перед ним, узнал. Да, это он, Лохмач в камере, а тогда, в «Орлином Гнезде», Рыжий, шофёр одного из Ардинайлов.

Губы под рыжеватыми усами, сейчас не лохматыми, как в камере, а аккуратно расчёсанными, как в «Орлином Гнезде» Ардинайлов, дрогнули в улыбке. Или насмешке?

— А я тебя помню.

Страшным усилием Ласт остановил поднимающуюся к горлу леденящую волну страха и ответил:

— Я тебя тоже.

Если бы не Тихоня, не разговоры с ним, не работа над «Высокой кровью», Гаор бы, скорее всего, сорвался, или отправил бы сразу этого… к блатягам, но… да и там, в той камере, Новенький ему помогал, наравне тогда с Младшим. А значит, как с Младшим, ставшим Тихоней, так и с… этим. Огонь справедлив и не прощает неблагодарности.

— Помнится, твой хозяин к моему приезжал. На летний праздник.

— Помню, — кивнул Ласт. И с еле намеченным вызовом, заметным и понятным только знающему о причине: — За одним столом сидели.

Гаор кивнул.

— Было дело. Так, значит, шофёр. А ещё тебе чего в карточку вписали?

Ласт по возможности незаметно перевёл дыхание. Что ж, «скажешь обо мне, скажу про тебя», — сработало. Значит, теперь играем в: «А что было? Ничего и не было». Принято. Он пожал плечами.

— Грамотный.

— Это хорошо, — Гаор улыбался уже совсем свободно. — Грамотных мало, да и не каждого к делу приспособишь. Пошли.

Всё вместе заняло не больше двух, ну, трёх мигов, и вот они уже идут между палатками, и Гаор на ходу кого-то вздрючивает, кому-то что-то командует.

И вдруг, когда опять же на миг никого нет рядом, тихое:

— Если не можешь без этакого, — еле заметный выразительный жест, — я тебя к блатягам отправлю, там это позволяется, а у нас за это сразу придавят. Решай.

Ласт ответил короткой, но очень ёмкой и крепкой руганью.

Гаор кивнул.

— Сам шагнул, сам иди. — и громко: — Водилы, Старший ваш где?

— Тарахтелку на ремонт пригнали, — ответил белобрысый чумазый парень. — Никогда такой не видели.

— Видеть видели, — сразу вступил ещё один. — Но издаля. А так-то…

— А Четыро́к землекопам читает. Как ты велел.

— Ну и…

— Кунг? — решил показать себя Ласт.

— Чего?

— А ты, паря, разбираешься?

— Малый кунг и водил, и перебирал, — подчёркнуто спокойно ответил Ласт.

— Вот и разберись, — кивнул Гаор. — В какой вашей палатке койка свободная? Во, дело. Мешок там кинешь и иди пособи, раз знаешь.

Последние слова он выкрикнул, уже убегая за прибежавшим за ним посыльным.

— Заездили мужика, — покачал ему вслед головой немолодой — явно за тридцатник перевалило — чернобородый мужчина. — Как тебя? Ласт, говоришь? Ну, бывает. В моей палатке будешь. Пошли, определю тебя…