Мир Гаора (Сон 1-10) [СИ]

Нет, Енот был доволен, но не разрешал себе радоваться. Заранее отпразднованное не сбудется, пока костёр не прогорит, не трогай углей: и обожжёшься, и замараешься. Всё же умели древние формулировать. Но опять же: послевоенные мероприятия надо обдумывать и готовить во время войны, иначе они слишком быстро станут предвоенными.

В этом кабинете столов больше — по одному на каждое ведомство и центральный для синтеза, сборки, так сказать, деталей и узлов в единый механизм. И начнём с самого сложного — с Ведомства Учёта Несамостоятельного Контингента. Чем оно будет заниматься после… указа, текст которого уже готов и лежит в особом сейфе. Там только дату проставить, ну, и чуть-чуть подправить внешне, не меняя сущности. А просто закрыть и разогнать ставшее ненужным ведомство нельзя: слишком многие лишатся привычного и пополнят ряды не просто недовольных, а обиженных. Значит… перепрофилирование. На что? Или во что? Так, и что предлагают? Ну, это элементарная первичка, а что потом? Что-что?! А это откуда? Что в основе? Он быстро пролистнул скреплённые обычной канцелярской скрепкой исписанные от руки листы. Надо же! Обычная, можно сказать, беллетристика, почти художественная литература, о несуществующей и никогда не существовавшей стране, то ли «замануха», то ли «страшилка», но идея хороша и весьма перспективна. Проработать, детализировать и конкретизировать… вполне возможно и весьма перспективно.

Он отложил листки отдельной стопкой на центральный стол и просмотрел остальные материалы. Что ж, впечатлились, вдохновились, вполне учуяли и приняли направление. Одобрим и пускай дальше работают. Захватив отложенные листы с планом переформатирования Ведомства Учёта Несамостоятельного Контингента, он прошёл в основной рабочий кабинет. Перед раздачей заданий проработай сам, чтобы потом сравнить и выбрать не лучший, а оптимальный по эффективности вариант.

* * *

2 декада осени

Ургайя

Центральный пункт сбора и формирования особых подразделений

Обычный бардак большого временно-стационарного пункта распределения мобилизованных усложнялся наличием сразу двух систем подчинения. Оба ведомства — Учёта Несамостоятельного Контингента и Военное — не имели практики ни соперничества, ни сотрудничества. Всё для всех впервые, всё с нуля. Два коменданта, две канцелярии, две системы пищевого и вещевого снабжения, потому что до подписания ведомости о передаче раб… нет, опекаем… да просто лохмачи обеспечиваются вами, а уж мы… И всё надо быстро и ещё быстрее… ага, гоним полным карьером, а куда… И каждый день, а то не по одному разу прибытия, убытия, передачи… А к тому же считается это тылом и потому никаких «боевых» доплат и выплат не положено. Что начальство — поголовные сволочи и рады хоть сотку медную, да урвать с подчинённых — в этом сходились все. Начальство ругали изобретательно, эмоционально и единодушно, предусмотрительно не называя ни имён, ни званий, ни должностей.

Практически весь путь до «мобилизационного центра» их маленькая колонна преодолела без особых задержек и совсем без потерь. Ну, почти без задержек. Хотя пришлось несколько раз полежать в кюветах и канавах, пережидая проплывавшие в вышине самолёты, то ли свои, то ли чужие… а без разницы и на всякий случай. Да пару раз видели издали, а один раз их припахали разгребать то, что осталось от небольшого транспорта, попавшего под авиаудар. Ну и… многое поняли. К удивлению Гаора, Четырку и сам авианалёт, и что он с людьми и машинами делает, оказались в новинку. Этому в их училище не учили, и таких практикумов не было. Побледнели, а то и позеленели многие, но удержались все. И лейтенант оказался толковым: работа́ть не мешал и вытребовал у командира подоспевшей тыловой службы расписку-обоснование задержки.

В график они всё-таки уложились, доев остатки пайков на последнем привале. Их сдали капитану с зелёными петлицами, проверив по списку номера и прозвища, и они вошли в ворота.

— Старший колонны? Прозвище?

— Рыжий, господин капитан, — ответил Гаор, привычно вытянувшись в уставной стойке.

— Так… вижу, — капитан с зелёными петлицами перебрал свои листки. — Образование… — и быстро переглянулся с подошедшим уже армейским капитаном.

— Общевойсковое Училище, солдатское отделение, полный курс, господин капитан, — ответил Гаор.

Армейский глянул на как бы невзначай указанную строчку приёмной ведомости и кивнул.

— Год выпуска? — спросил армеец.

— Пятьсот пятьдесят девятый, господин капитан.

Последовали уже привычные вопросы о том, где воевал, в каком звании демобилизовался. А вот о причине обращения не спросили. То ли узнали из его регистрационной карты, то ли им — Гаор мысленно усмехнулся, привычно сохраняя уставную неподвижность лица и стойки — это неинтересно.