Мир Гаора (Сон 1-10) [СИ]

«Вестник Военного Ведомства» или по общепринятому «Кокарда» с вкладышем «Шевроном» о присвоении званий — была газетой, уважаемой не только в армейских кругах. Конечно, в Клубе Журналистов охотно язвили над её старомодностью и ненужной, по мнению многих, сдержанностью, но и уважали за мастерское владение языком иносказаний и намёков. Читали её всегда очень внимательно, а фотографии изучали с лупой. Нововведение — почти регулярный большой дополнительный вкладыш не просто о последних событиях, а о роде войск, о каждом отдельно с интервью разных уровней, сдержанной из-за военных условий аналитикой и обилием фотографий — было не просто одобрено «читательскими массами» и пропущено цензурой, но и, похоже, получило одобрение на самом верху.

И каждый вкладыш порождал свои «круги по воде» — обсуждения, предположения и выводы в самых разных заинтересованных кругах. Особенно этот — об особых вспомогательных.

— Ну, и как себя показали ра… тьфу-ты, опек…

— Лохмачи, просто лохмачи. Ведь похоже, к тому идёт…

— Вот когда придёт, тогда и обсудим.

— Так что там лохмачи учудили?

Дамхар

Усадьба капитана Корранта

Война — для всех война. Даже в таком глубоком — спасибо Огню — тылу, как Дамхар. Тыловая жизнь — тоже жизнь, и её надо прожить так, чтоб и за себя, и за семью не было ни горько, ни стыдно.

Отсутствие сразу трёх сильных работников, конечно, сказывалось на хозяйстве. Но надо жить и выживать. Как и когда-то с Рыжим, Коррант провёз по блокпостам, заведениям и посёлкам Гарда и Тихоню. Вдвоём и на дальние рейсы их, конечно, не выпустишь, и большой фургон им не по силам, но с малым фургоном, поодиночке, на ближних рейсах и желательно без ночёвок они справятся. Пока справлялись. А дальше… будем живы — не помрём.

Оба фургона и легковушку старательно перекрасили в белый цвет, как и все крыши, на окна повесили плотные, чтоб ни щёлочки, шторы, для поездок поставили на все машины особые — удалось достать — синие фары. Щели во дворе аккуратно подновлялись и чистились от снега. Налётов — спасибо Огню и матерям-владычицам — не было. Нет, пролетали и свои, и чужие, их только Коррант и различал, у Гарда, ну, никак не получалось, а остальные и не пытались, но высоко и стороной. К плотинам, от плотин, но — опять же каждый по-своему и своих благодарил — мимо.

В кабинете Коррант повесил большую карту, в доме заработала обязательная радиоточка, хорошо, что с той войны сохранились и розетка, и репродуктор, и Гирр с Гридангом отмечали теперь на карте специальными маленькими флажками линию фронта.

А в остальном… всё как раньше. Ну, почти. Даже Новый год отпраздновали, Как всегда, как положено и как заведено издревле.

В свободное от работы и прочих дел по хозяйству время Гард усиленно читал. И «Кокарду», и скопившиеся у отца в кабинете подшивки «Ветерана». Жадно глотая описания сражений прошлой и идущей сейчас войны, уже догадываясь, но ещё не понимая умалчиваемого. Прочитанную газету передавал Тихоне — отец разрешил, а после кухонного прочтения подшивал в папку.

Этот номер сразу показался слишком толстым. Опять вкладыш о войске? Интересно, о каком? Вроде все уже прошли, даже про кавалерию было. Вообще-то первым газету читал отец, но он в большом рейсе, неизвестно, когда вернётся, и… Гард решительно вскрыл пакет из полупрозрачной плёнки. Ну-ка, и о чём тут?

Новый род войск, особые вспомогательные… а фотографий-то сколько! И это… это же… Он беззвучно выдохнул: рабы! Нет, аборигены! Нет, вот же даже написано: лохмачи. И даже без кавычек. Как будто, так и положено.

Среди фотографий одна большая, панорамная. Развороченная разорванная переправа и копошащиеся люди. Гард рассмотрел машины, с гордостью отметив про себя, что он их все не только знает, но и понимает, почему и зачем они именно так стоят, а потом стал разглядывать уже и людей. Ну, командир на взгорке, чтобы всех видеть и направлять… командир? Да, но это не офицер, это один из лохмачей и… и он его знает, нет, узнаёт. Это Рыжий! Надо же, прямо полководец! А Сизарь где? Здесь же или попал в другую часть? Поищем. Аггелы копчёные, остальные так мелко, и лиц почти не видено… И Рыжего-то только по стойке и узнал. А текст…

Гард так зачитался, что внезапно прозвучавший над головой голос отца заставил его испуганно вскочить, оттолкнув от себя газетный разворот. И обидеться. На самого себя и свой глупый детский страх.

Коррант насмешливо хмыкнул.

— Н-да, вижу, что не порнушник.

Гард густо покраснел от напоминания о давнем, мальчишеском проступке, Лутошка тогда ему потом рассказал, как Рыжий его отчитал и не за журнал, а за то, что так глупо попались, а отец всё поминает ему, а… Рыжий…

— Отец, посмотри. Это же Рыжий!

Коррант кивнул.

— Ты… ты уже видел? — догадался Гард.

— Конечно. «Кокарду» теперь по всем посёлкам получают. Мне уже в трёх местах показали. И Рыжего, и кое-где своих поселковых узнали. А ты больше никого не узнал?

— Я не смотрел, — виновато признался Гард.

Коррант кивнул и ткнул пальцем в левый край панорамной фотографии.

— Вон и Сизарь. А поселковых здешних ты, конечно, не знаешь.