Мир, где мне когда-то там будут рады

Потом я уже просто лежал на спине и схватив Мамонту за волосы, трахал её ротик до самой глотки, из-за чего она иногда закашливалась, но просила не останавливаться, так как принадлежала мне.

Мда… Мамонта, какие же у тебя пи… странные пристрастия в половой жизни.

Кончилось это тем, что мы просто налакались оба и уже трахались, не помня себя. Я вроде даже бил её ремнём по заднице и использовал бутылку, как фалоиметатор, а она стонала, кричала, и говорила, что моя личная сучка.

Позже мы просто обнялись, мокрые, разгорячённые, обливающиеся потом. А она была мокрая ещё и внизу. Мы обнялись, спрятавшись под одеяло, где было просто нереально душно и из-под которого торчали наши головы, и трахались, трахались, трахались. Словно в печке выпекались, были мокрыми настолько, что скользили друг по другу, что наши волосы были как после душа, но мы продолжали трахаться. Мамонта обвила меня руками и ногами прижав моё маленькое тельце к огромной себе, из-за чего было ещё жарче.

Я иногда буквально тонул в её мокрых грудях. Прикладывал к ним голову и слышал бешеный ритм сердца. И ни на минуту не останавливался, от чего она просто начала хрипло кричать, не сдерживаясь, чуть ли не раздавливая меня своей хваткой.

— Пожалуйста, не останавливайся, — бормотала она, прижимая меня к груди словно ребёнка, и я словно в трансе сосал и лизал её грудь, её большие твёрдые соски. Мы целовались, в свободные промежутки, но ни на секунду я не прекращал её трахать.

А потом мы ещё сильнее нажрались и… Я трахал… но уже не Мамонту, так как она лежала, раздвинув ноги и ей кто-то вылизывал, а она говорила: «Дрянь, лижи лучше, я здесь главная». А потом, кто-то у меня сосал, но Мамонта уже кому-то лизала… А потом кто-то кому-то лизал, а я рандомно трахал первую попавшуюся…

Пиздец… я забухал…

Проснулся я с новой способкой. Это первое, что меня встретило помимо завывания холодного ветра за ставнями.

А способка была…

«Супер-улучшенная весёлая ночка — вы способны удовлетворить десяток самых ненасытных натур до потери сознания. Так что не бойтесь, что вам не хватит времени на десяток девушек. Теперь хватит всего и на всех, повелитель женских тел!

Способность позволяет сохранять эрекцию и получать удовольствие на протяжении двадцати четырёх часов. Партнёр испытывает сильно усиленные ощущения и удовольствие во время секса. Отключение способности по желанию или истечению времени. Перезарядка — нет.»

Ох… ебатеньки… что я учудил-то!?

Я резко сел и только сейчас понял, что лежу на ком-то. А именно на девушках. Подомной была Мамонта, там та, которую Мамонта чуть не удушила. В ногах с членом во рту, дрыхла ещё одна. Пол был так же выстелен матрацами и там спали другие голые девушки.

А ещё было очень много бутылок от спиртного.

Теперь то ясно, откуда способность. Я тут, кажется, оргию устроил. Прекрасно, очень прекрасно.

Пиздец. Не дай бог кто-то залетит от меня… Хотя вряд ли, всё же в… Блять, не дай бог Мамонта залетит от меня!

Надо будет поговорить с ней об этом.

Я оглядел поле брани. Тут были все девушки из отряда, плюс, Рубека. Её рыжие волосы палились конкретно среди остальных оттенков волос.

Да уж, умудрился оттрахать всех девушек в группе.

Но раз такое дело… что за утро без минета! Я тут работал, пусть и они поработают. Поэтому я начал прогуливаться среди девушек и решил первой трахнуть именно рыжеволосую лечилку. Поднял её за подмышки и встряхнул, от чего она медленно открыла глаза и, видимо придя сразу в себя, покраснела и отвернулась от меня голого. Ну да, я уже готов и дальше к подвигам.

— Давай, говори: «А».

Она только голову отвернула. Я взял её за голову и потыкался ей в щёку, от чего она ещё гуще залилась краской и всё же повернулась ко мне, после чего, краснея и пуская пар, губами взяла в рот самый кончик. Ну а я, как джентльмен, помог ей. Схватил за челюсть, приоткрыл и просунул глубже.

Она делала его неумело, иногда цепляла зубами, пыталась словно высосать всё как пылесос, но в этой неопытности было что-то прикольное. После того, как я решил, что с Рубеки хватит, повалил её на пол, застеленный матрацами. Раздвинул ноги и вошёл, после чего нещадно начал её долбить. Тело Рубеки моталось туда-сюда, а она сама прятала лицо в ладонях.

Я не мелочился, входя в неё полностью, а она всё равно ничего не могла мне сказать. Потом я перевернул её и то же продел с её задницей. Она дёргалась, дрожала, вытягивалась в струну, но молчала. А молчание — знак согласия!

Правда после меня она ладони к жопе приложила и оттуда полился зелёный свет. То-то так туго вошло.

— Потом то же самое с задницей Мамонты сделай, ясно? — спросил я.

Она со слезами на глазах закивала головой.

Ага, сделал больно. Уверен, что она тут наравне с остальными резвилась, иначе бы не уснула рядом с двумя аж бутылками и рукой между ног. Кто приходит на потрахушки просто так? Хотела? Получила.

После этого я помылся в том же самом тазике, который затолкали в самый угол.