Мир, где нас не ждали

Так и есть: Лыков, Гончарова и оба Громовых у аппарата. Профессор что-то вводит, рыжая командует, тыкает пальцем в кожаной перчатке в мониторы, что-то требует, а Громовы просто пялятся в экраны, как два идиота. Кир осторожно повернул голову: уголовник Богатырев, подняв с усыпанного трупами и обломками пола стул, присел отдохнуть, но ППШ из рук не выпустил — это плохо. Рядом с громилой трутся две девчонки в форме пионерок, одна с васильковыми глазами без оружия, наверное, именно ее Гончарова рапортовала, как царевну Анастасию Романову. А вот вторая — азиатка в куртке-косухе, вооружена японской катана.

«Ну, катана это не опасно, — презрительно фыркнул Кир. — Все равно так близко ей ко мне не подобраться. Поэтому девчонок в расчет не берем, они не бойцы, а вот бугай, да и Громовы с рыжей… Нет, тут надо все как следует взвесить. В любом случае, первоочередная задача — это не дать террористам воспользоваться АПУВП, а затем будь что будет».

Кир вновь спрятался за стол и взглянул на товарища. У пояса охранника висел небольшой и удобный пистолет-пулемет «Кедр», отечественный аналог так любимого на западе «Uzi» — уже неплохо. Ладонь легла на рукоять собственного модифицированного Макарова, а затем пальцы извлекли обойму. «Простых патронов будет не достаточно, но на этот случай…» Запасная обойма со специальными взрывными патронами встала на место обычной. «Все готово, теперь осталось только выждать момент».

— Все готово, — так же возвестил и Лыков. — Все согласно вашим данным. Теперь осталось только ввести дату и координаты. Хотя я сильно сомневаюсь, что моя машина способна разорвать межвременное пространство.

— А вы не сомневайтесь, профессор, — отозвалась Гончарова. — С таким избытком z-частиц мы сможем разорвать время даже на глубину целого тысячелетия. Хотя нам это и не требуется.

— Тогда какое время вводить?

— Дата: 16 июля 1918 года, место — Екатеринбург, — отчего-то после долгой паузы заявила рыжая.

— Что?

— Что???

Разом воскликнули два голоса. Один принадлежал Денису Громову, другой — женский.

— Прости, Настя, — выдохнула Гончарова, и от четкого слуха Кира не утаились нотки дрожи ее голоса. — Прости, дорогая. Но все это началось с тебя, весь временной парадокс начался из-за того, что ты выжила в тот роковой день. — Она вновь замялась. — Прости, прошу, и пойми. Пойми, но мы должны восстановить баланс…

— То есть вы должны дать этим ублюдками расстрелять меня вместе с моей семьей? — произнесла рекомая Анастасией. И Кир даже поразился ее выдержке, ни страха, ни дрожи в голосе, одна лишь обреченность и печаль. «Если бы это девочка действительно принадлежала к царской семье, Романовы могли бы ей гордиться».

— Это бесчестно, Юля! — вдруг с возмущением заявил другой женский голос, судя по всему, он принадлежал молодой азиатке с катана. — Я считала тебя настоящим самураем, а ты оказалась подлым акуниным.[5]

— Признаться честно, Юля, я тоже не ожидал от тебя подобного, — вставил свои пять копеек и Громов-младший. — Настя наш друг, она доверилась нам, а ты все это время держала ее при себе, как какое-то животное, ведомое на бойню!

— Какие же вы все, сука, правильные! — вдруг вскричала Гончарова. — Какое значение может иметь честь и мораль по сравнению с судьбой всего человечества! Вы думаете, мне ее не жалко? Жалко! Скажу больше, у меня сердце кровью обливается! — Пауза, а затем вновь дрожащим голосом: — Как я не хотела привязываться к ней, не вышло. И мне самой очень жаль, что так приходится поступить, но, поймите, иного способа нет. Парадокс нужно устранить!

— Нет, нет, нет! — запричитал Громов-младший. — Мы что-нибудь придумаем! Ведь безвыходных ситуаций не бывает! Ведь так?

— Не надо, Денис, не стоит, — наконец заговорила рекомая Анастасией. — Юля права!

— Что? — похоже, Громов-младший не поверил собственным ушам.

— Юля права, — повторила Анастасия. — Все началось с меня и на мне все и должно закончиться…

«Какая мужественная девочка, — поразился Кир. — Неужели она действительно искренне верит, что она царевна? Похоже, Гончарова отлично промыла ей мозги. Но верить, что ты царевна это одно, а вот пожертвовать собой ради других способны лишь единицы…»

Киру захотелось еще раз взглянуть на это обреченное, но такое мужественное и самоотверженное существо, и он все же рискнул и выглянул из укрытия.

Девочка в пионерском костюмчике выглядела гордо, как истинная царевна, но в ее глазах цвета глубокого синего моря читалась настоящая грусть.

— Настя, ты не обязана, — вновь заговорил Громов-младший и сделал несколько шагов по направлению к псевдо-царевне.

Краем глаза Кир уловил, как Гончарова что-то зашептал профессору Лыкову и тот, кивнув, забарабанил пальцами по клавиатуре компьютера. Сердце машины АПУВП, в этот момент состоящее из одних сплошных z-частиц, вдруг запульсировало, и из сиреневого начало наливаться алым. К этому времени у аппарата уже оказался и Богатырев.

«Больше медлить нельзя», — наконец решил Кир и, притянув к себе охранника, зашептал тому на ухо план.

* * *