Мир, где тебя нет (СИ)

Язык развязался удивительно легко.

— Дважды, не считая ночи рождения, вижу сына, и вновь он в шаге от Грани. Не довелось даже испытать своё мужество, чтоб посмотреть ему в глаза...

— Я воспитывал его ведьмаком, Эста, — тихо ответил Согрейн.

— О, и преуспел в том, Коган! С избытком!.. Нет, я не виню тебя, — мне ли винить? не в том, каков он. Мне слишком знакомо это самоотречение. Я видела его — в Эджае...

(Осень 963-го)

— Отходим! К порталу! Живо!

— Их слишком много...

— Могли остаться люди. Проверим все дома.

— Оставаться здесь — самоубийство!

— Какие, к нарлагу, люди?! И мы тут все рядком поляжем... ни за грош!

Небольшая группа слаженно отступала к порталу, подпитываемому напрямую из Теллариона, отбиваясь от наседающей нечисти. Столько тварей за раз не приходилось до сей поры видеть ни одному из отряда.

Всё случается впервые...

С самого начала всё выглядело необычно; этот беспрецедентный всплеск активности... Непрогнозированно, в самый обычный день, слякотный и бесцветный, каких семь на неделю выпадает в месяц стихий.

Антариесские твари остервенело бросались на отходящих магов, гибли десятками, но не оставляли попыток добраться хотя бы до одного ведьмака, отрезать до товарищей и растерзать. И для привычных ко всему мужчин нечисть словно бы сорвалась с цепи. Даже для порождений тьмы осаждавшие их чудовища были ненормально кровожадны.

Эджай сбился с ровного шага, преодолел по инерции ещё пару футов и замер. В его мире не пробегала холодной позёмкой вдоль позвоночника смертельная опасность, не слышны были крики товарищей, не хлюпала под сапогами жидкая грязь, размешанная пополам с кровью и вываленными внутренностями. Не существовала в нём и вырезанная под корень деревня, и осклабленные морды, щелкающие челюстями едва ли не над ухом. Словно происходило не с ним... с кем-то незнакомым и совершенно безразличным ему.

Эджай рванул удерживающие наруч ремни — кожу под ним зажгло, закололо сотнями глубоко вогнанных в плоть игл, когда золотой рисунок на запястье нестерпимо вспыхнул и исчез. Но то были лишь булавочные уколы по сравнению с той Бездной, что водворилась в его душе. Когда осознал, что отныне один в Пределе.

— Эстель!.. — позвал он.

Один крик, громче и отчётливее других. Эджай обернулся, механически, как голем. Тело — земное, стойкое к боли тело — помнило нужные движения.

— Эд! Эд!! — надсаживал голос Коган.

Он один остался в паре футов от опалесцирующего пятна полностью активированного портала. Остальные уже успели перенестись, и упрекнуть их не в чем — промедление смерти подобно. И только лучший друг ещё рисковал собой, не понимая, почему Эджай остановился в десятке шагов от спасения.