Мир глазами Гарпа

Хелен плакала очень долго и совершенно не желала выпускать из рук маленькую тезку Дженни Филдз. Дункан и Гарп попытались купить американские газеты, но газеты из Америки попадали в Австрию в лучшем случае через день. А самые горячие новости можно было узнать только благодаря телевизору.

Гарп смотрел, как убили его мать, по телевизору своей квартирной хозяйки.

Сперва показали рыночную площадь в Нью-Гэмпшире; там происходила какая-то предвыборная чушь. Пейзаж отчасти напоминал приморский, и Гарп узнал это место — оно находилось всего в нескольких милях от Догз-Хэд-Харбор.

Старый губернатор по-прежнему был в фаворе у тех же тупых свиней. Его соперник — женщина, как показалось Гарпу, вполне образованная, немного идеалистка, но добрая и приятная, — похоже, с трудом сдерживает гнев по поводу всего того свинства, какое воплощал губернатор со своими приспешниками.

Парковка на площади, со всех сторон окруженной магазинами, была забита грузовыми фургонами. В грузовиках сидели мужчины в охотничьих куртках и кепках; они явно представляли сторонников нынешнего губернатора и противников «нью-йоркских разведенок».

Симпатичная женщина, оппонентка губернатора на выборах, тоже считалась «нью-йоркской разведенкой».

То, что она уже пятнадцать лет прожила в Нью-Гэмпшире и ее дети ходили в местную школу, явно не имело значения ни для нынешнего губернатора, ни для его сторонников, мужланов, что нахохлившись сидели в своих грузовиках на парковочной площадке.

Над толпой покачивались лозунги; отовсюду доносились насмешливые выкрики.

Явилась туда и местная футбольная команда — молодые ребята в форме стучали касками по цементной площадке. Один из сыновей женщины-кандидата входил в эту команду и привел своих парней, надеясь продемонстрировать всему Нью-Гемпширу, что голосовать на выборах за его мать в высшей степени мужественно.

Охотники, сидевшие в грузовиках, придерживались мнения, что голосовать за «разведенку» — значит голосовать за лесбиянок, социализм, разврат, Нью-Йорк и тому подобное. У Гарпа сложилось впечатление, что в Нью-Гэмпшире такого не терпят.

В общем, Гарп, Хелен, Дункан и малышка Дженни сидели в гостиной венского пансиона и собирались смотреть, как будет убита Дженни Филдз. Растерянная старушка хозяйка подала им кофе с маленькими печеньицами; только Дункан оказался способен хоть что-то проглотить.

Наконец подошел черед выступления Дженни Филдз. Она выступала, стоя в кузове одного из грузовиков. Роберта Малдун подняла ее в кузов и установила микрофон так, чтобы Дженни было удобно говорить. Гарпу мать показалась очень маленькой в кузове этого грузовика, особенно рядом с Робертой, но белый халат Дженни выделялся в этой толпе, и вся она была светлая, чистая.

«Я — Дженни Филдз», — сказала она, словно одновременно отвечая и на приветственные крики одних, и на презрительное улюлюканье других. Из грузовиков, где сидели охотники, послышались звуки охотничьих рогов. Полиция велела им отъехать подальше, они отъехали, потом снова вернулись и остановились неподалеку от того места, где стояли раньше. «Большинство присутствующих знает, кто я такая», — продолжала Дженни, и снова послышались приветственные крики и улюлюканье; снова охотники затрубили и стали нажимать на клаксоны своих грузовиков, и вдруг в этом невообразимом шуме грянул выстрел. Один-единственный. Точно подводя всему итог; точно последняя волна, разбившаяся о берег.

Никто не видел, откуда прозвучал этот выстрел. Роберта Малдун подхватила Дженни под руки. На белоснежный медицинский халат Дженни словно вдруг плеснули чем-то темным. Затем Роберта, подхватив Дженни на руки, спрыгнула с грузовика и, точно нож в масло, врезалась в толпу — так «крепкий орешек» некогда вел мяч к воротам противника для последнего, решающего удара. Толпа расступилась; Дженни было почти не видно в огромных ручищах Роберты. Появилась полицейская машина, двигавшаяся наперерез Роберте. Потом Роберта бережно протянула полицейским тело Дженни Филдз — неподвижный белый халат проплыл над толпой, полицейский принял его, а потом помог Роберте сесть в машину.

Машина, по словам комментатора, тут же умчалась в больницу, а оператора отвлекла начавшаяся перестрелка между теми, что сидели в грузовиках, и полицией. Позже, когда толпа разбежалась, на площади обнаружилось неподвижное тело мужчины в охотничьем костюме. Он лежал в темной луже, похожей на нефть. Еще чуть позже крупным планом показали то, что репортеры назвали «охотничьим ружьем».

С такими ружьями охотятся на оленей, однако было подчеркнуто, что официально сезон охоты на оленей еще не открыт.

В общем, за исключением того, что в данной телепередаче отсутствовали сцены с раздеванием и сексом, все с начала и до конца здорово смахивало на первосортную мыльную оперу.