Мир и война в жизни нашей семьи

Вода выходит с большим давлением, стали брызгаться. И тут все заметили, что вода горячая. Вот тут-то прораб вдруг хлопнул себя по лбу и засмеялся. Его прояснило.

– Ох дурак, я дурак. Всё понятно, почему поднялось давление. Вы посмотрите вверх, на солнце, что оно творит! Я тебе дам. Оно нагрело воду. А вы, друзья, знаете, что всякое тело при нагревании расширяется. Когда мы наполняли водовод, вода была холодная. А теперь горячая. Вода-то тоже от нагревания расширяется. Вот и повысилось давление.

Практика подтверждает законы физики! Практика многому учит.

Слесарь-водопроводчик был человек уже пожилой, работал очень сноровисто и быстро. Очень быстро чеканил раструба.

Я как-то спросил его, почему у него лицо какое-то щербатое. Он сказал:

– Ошибки молодости. Я зол на свинец. Теперь я его хорошо знаю, и он меня слушается. А раньше я его не знал, и мои отметины – это первое знакомство с ним. Водопроводчиком я работал с детства, и вот когда был подручным у такого слесаря, как я сейчас, я сунулся сам залить раструб. Ковш тяжелый, я взялся за ручку у самого ковша и, чтобы не расплескать горячий свинец, стал совсем близко к воронке. И как только я стал лить свинец, мне из другой дырочки сразу плеснула в лицо горячая вода со свинцом. Как еще не попало в глаза! Долго я болел. Но теперь уже лучше меня никто не заделывает раструба. Будь уверен, мои раструба никогда не закапают.

Эта практика мне очень много дала. Я ещё больше научился ценить труд. Ценить заработанные своим трудом деньги. Когда я приехал домой, меня не узнали. Я очень поправился. Щи да каша – пища наша. Работая рядом с артелью, мы тоже не сидели. Совесть не позволяла.

Когда учился в школе, то, конечно, было много ребячества. Даже этап хулиганства прошел.

Я заметил такую закономерность: хулиганские поступки особенно проявлялись у ребят, когда они учились в 8-м классе. Так было в группе, которая училась перед нами, так было в нашей группе и то же самое в группе, которая училась в 8-м классе уже после нас. Наверное, сказывался этот подростковый возраст – 15–16 лет.

Мелкие шалости перерастали в хулиганские поступки. Когда я учился в 8 классе, из Павшина ходило уже 8 школьников. Один раз мы организовали шествие, подражая крестному ходу. Впереди шел кто-то и размахивал сумкой, как кадилом, изображая попа; сзади шли двое и несли чертежную доску, как икону; затем один нес развернутую рейшину в форме креста, далее шедшая свита пела:

– Господи, помилуй, Господи, помилуй.

Шедшие навстречу женщины обозвали нас обормотами и богохульниками.

В большую перемену мы, деревенские – павшинские, захарковские ребята, оставались в классе и ели захваченные с собой бутерброды, другую еду – у кого что было. Рублевские ходили обедать домой.

Один раз в большую перемену мы обнаружили, что тряпка для стирания мела с доски – какая-то старая, рваная мужская рубашка. Мы стали ее кидать друг в друга и даже примерять, а затем надумали нарисовать на доске голого мужчину во весь рост со всеми конечностями и растянули рукава вдоль рук. Подол рубашки закрыл тело почти до колен. Подняв подол, можно было рассмотреть непристойную часть тела.

Рукава рубашки были закреплены щепками в продольную щель доски.

Большая перемена – большая, мы поели, побаловались у доски, а затем убежали на улицу побегать. Прозвучал звонок, мы пошли в класс. Мы, деревенские, вошли в класс последними. Учительница уже сидела за столом, и все ученики, кроме нас, за партами. Когда закрылась за последним дверь, учительница, посмотрев через очки в журнал, вызвала к доске ученицу решать задачи.

Дело было весной, солнце светит в окно, по стенам и доске играют зайчики.

Лена сдернула тряпку, солнце отсвечивает, и она на доске ничего не видит, а ученики, когда увидели на доске нарисованного голого человека, оживились, засмеялись, а затем стали махать Лене, чтобы она скорее стерла, но она не поймет, в чем дело, потому что солнце отсвечивает и она на доске ничего не видит.

Александра Ивановна подняла голову от журнала:

– В чем дело?

И видя, что весь класс заострил внимание на доске, обернулась и увидела изображение на доске.

Александра Ивановна вспыхнула. Покраснела. Встала, сказала: «Это хулиганство». И вышла из класса. Затем в класс пришел директор. Пытался выяснить, кто это сделал.

В классе – гробовое молчание. Никто не признался, никто не выдал. В этот день мы не учились. На следующий день нас опять прорабатывали, но ничего не узнали. После этого у нас уже хулиганских выходок не было. Мы повзрослели.

Учеба продолжалась. Мы набирались ума-разума. Как говорили в то время, грызли гранит науки. Говорили, что это выражение Троцкого.

В то время, а вернее, еще при жизни Ленина, чаще всего упоминались среди политических деятелей Ленин, Троцкий. Даже ходила такая присказка: «Ленин, Троцкий и поляк танцевали краковяк» (поляк – это, оказывается, был Дзержинский).

Один раз нас, всю группу, повели в контору РНС. Приезжал председатель Совета народных комиссаров Рыков Алексей Иванович!