Мир империи землян 2

-Вот именно! -обрадовался врач. -Очень хорошее сравнение! Не испытав счастья сам, как можно научиться дарить его окружающим? А насчёт того, что «сейчас не время» - глупость всё это.

Распробовав кофе, Максим выдул уже полкружки и сейчас делал перерыв грея сосуд из тёмного матового стекла в ладонях. Начатая пачка печенья так и стояла между двумя разговаривающими мужчинами не нужная ни одному, ни другому. Во всяком случае не под этот кофе. Врач, видимо, выставил её просто так, на всякий случай, и чтобы стол не казался совсем пустым.

-Влюбиться, а в кого?

-Да в кого угодно! Обычная влюблённость – чистой воды химия. Осознанный выбор двух взрослых людей. Имей в виду: как твой лечащий врач, настоятельно советую. Чтобы не хандрил!

-Ну если как врач советуешь, -улыбнулся Максим. По крайней мере ему больше не было скучно.

…

Всю свою жизнь Дора Олдриж прожила в Лондоне. Ещё в детстве она немного путешествовала по Европе вместе с родителями. Побывала в Берлине, Париже. Участвовала в семидневной экскурсии по Мадриду, которую получила в награду за победу на детской городской олимпиаде заняв там второе место. И все семь дней приходилось уживаться с той врединой, которая заняла первое место и, соответственно, тоже выиграла ту же самую экскурсию. Впрочем, в Мадриде было интересно – им показывали древние здания ещё времён римской империи. Любопытно увидеть их вживую, а не на страницах учебника.

В Париже Доре не понравилось. У неё там украли телефон, а у отца дорогие часы и ещё там было очень много арабов и, кажется, совсем не было французов. И эти арабы постоянно тарахтели на дикой смеси французского и какого-то своего, видимо арабского, языка. Они смотрели наглыми глазами на туристов и только пальцем не показывали, но видно, что обсуждали их между собой. Чувствовать себя объектом обсуждения каких-то незнакомых арабов было крайне неприятно.

Берлин показался ей почти таким же мрачным городом как родной Лондон. Большой, мрачный, давящий. Кроме того, как раз к их приезду, в Берлине опять началась дискуссия о том, чтобы снести монумент советским воинам – победителям фашизма в рамках борьбы с пресловутой «российской агрессией» или, как часто писали в газетах – с «российским неофашизмом». Тогда как раз начинался очередной виток эскалации конфликта вокруг Калининграда, который через пару лет выльется в настоящую, хотя и локально ограниченную войну - попытку сначала изолировать, а потом и просто отобрать российский анклав в Европе. А кончится тем, что русские пробьют себе сухопутный коридор до Калининграда и на этом все успокоятся потому, что немцы и прочие европейцы хотели воевать с Россией, но исключительно чужими руками. Поляки, литовцы, прибалты и так далее, чьими руками как раз и воевали, сильно получив по этим самым рукам вынужденно успокоились. Самой же России война в Европе и вовсе нужна как собаке пятая нога. Пробив сухопутный коридор в калининградскую область и тем самым устранив возможность блокады, русские успокоились и конфликт заморозился.

Но это всё случится только через несколько лет, а пока не такие уж далёкие потомки эсэсовцев, вернувшихся домой солдат вермахта и всех прочих, кто с гордостью состоял в партии фашистов, отлавливал и выдавал евреев, а также записывался в очередь за «славянскими рабами» с восточного фронта – другими словами добропорядочные немецкие граждане - яростно требовали снести советский момент победителям фашизма во имя борьбы с этим самым фашизмом. Дора в те времена, по малолетсву, в политику особенно не вникала, хотя и считала всех русских агрессивными варварами потому, что так говорили в школе, писали в книгах и показывали в фильмах и мультиках. Но толпы немецких демонстрантов, размахивающих радужными флагами, агрессивно накрашенных, словно все поголовно собрались идти не на демонстрацию, а прямиком в ночной клуб или даже в том самом клубе и работали. Нет, впечатление от поездки в Берлин у Доры осталось не самое приятное.

В более взрослом возрасте Дора никуда не путешествовала так как заработная плата учительницы в Англии не предполагала возможности путешествовать. Тут бы голодной не остаться, да за квартиру заплатить хватило и то радость.

Быть может Дора Олдриж и прожила бы в Лондоне всю свою жизнь. Если бы пришельцы не захватили бы её город и его не пришлось бы сжигать ядерным пламенем чтобы хотя бы сохранить остальную Англию, не давая чужим создать из захваченных в плен гражданских или из свежих тел погибших солдат брошенных прямо на улице новую громадную армию.

Дора тогда выжила только чудом. Сотни тысяч счастливчиков потеряли родных или близких. Счастливчиков – потому, что выжили сами. Не всем так повезло. Гораздо большему количеству не повезло – они не выжили. И десятки тысяч, из этих сотен были детьми потерявших родителей, а то и всех родственников разом.