Мир итальянской оперы

Всех охватывает волнение, а Симоне направляется к кровати и, несмотря на врожденную скупость, с благоговением зажигает три свечи посреди одобрительного гула. Затем, обнаружив, что бумага, отданная ему Дзи-той, оказалась всего лишь оберткой, швыряет ее на пол. Тем временем Дзита вскрывает завещание, громко оповещая всех об этом.

С тревогой и надеждой сбиваются родственники в кучу за спиной Дзиты, образуя подобие пирамиды. Их глаза скользят по завещанию, губы молча шевелятся, когда каждый прочитывает про себя строчку за строчкой. Постепенно надежда сменяется ужасом. Первым покидает свое место Симоне: он возвращается к кровати и злобно задувает свечи, которые явно поспешил зажечь в честь покойного.

Однако испуг вскоре проходит, и дом оглашают гневные проклятия. Впервые в жизни эти восемь человек ощущают единство — их сплотило чувство разбитых ожиданий. Ринуччо, обычно достаточно робкий, осмеливается высказать предположение: а не поможет ли им находчивый Джанни Скикки? Сперва все отвергают эту идею. Но Ринуччо поет изумительную арию, прославляющую Флоренцию и ее великих мужей ("Флоренция на дерево похожа…"). По его мнению, услугами этого ловкого малого Скикки пренебрегать не следует.

Заражаясь воодушевлением, охватившим молодого человека, и сделав для себя открытие — оказалось, за смиренным обликом Ринуччо скрывается настоящий мужчина, — родственники с жаром аплодируют ему. Овация еще не стихла, когда стук в дверь возвещает о прибытии Скикки, и присутствующие мгновенно принимают подобающий случаю опечаленный вид.

Какой волнующий момент для артиста, выходящего на сцену! Сердце отчаянно колотилось у меня в груди, когда, держа за руку Лауретту, я стоял за кулисами и считал такты. Сделав четыре шага вперед, я затем протягивал руку в сторону Дзиты, которая раздраженно отклоняла мое приветствие. Потом подходил к кровати и обнаруживал там покойника. Наконец, обняв за плечи Бетто — такого же бедняка, как и я, — пытался его утешить и одновременно как-то уяснить для себя ситуацию.

Донати даже не стремятся скрыть свое злобное и недоброжелательное отношение к Скикки. Вспыхивает ссора. Скикки собирается уйти и тянет за собой сопротивляющуюся дочку. Но, понимая, что ее счастье и счастье Ринуччо сейчас поставлено на карту, девушка падает на колени и поет трогательную арию: "О, помоги, отец, нам…"

Эта ария, в которую певицы очень часто вкладывают слишком неподдельное чувство, на самом деле представляет собой изумительный сплав искреннего и наигранного отчаяния. Лауретта отлично знает, как заставить своего престарелого папашу плясать под свою дудку, хотя, конечно, никогда до этого она не попадала в такую переделку. Лауретта принимается плакать; слезы ее, однако, фальшивы, она даже грозится, что прыгнет с Понте-Веккьо, если отец останется неумолим.

Шмыгая носом, Скикки смахивает скупые слезы, смягчается и просит показать ему завещание.

Я считаю, что Скикки не должен равнодушно ждать, пока Лауретта закончит арию и в зале стихнут аплодисменты. Где же тогда действие и ответная реакция на него? Разумеется, не все согласятся со мной. Так, один лондонский критик — фамилии его я называть не буду, поскольку надеюсь, что он кое-что усвоил с той поры, — сурово осудил мою игру за "мелодраматизм", так как превосходное исполнение Элизабет Воан вышибло из меня несколько сентиментальных слез в "Ковент-Гарден"…

Итак, изучив завещание, Скикки наконец понимает, как он должен действовать, но отсылает Лауретту на террасу покормить птиц: ему не хочется, чтобы она участвовала в том, что обещает стать малоприглядным маскарадом.

После мучительных раздумий, во время которых родственники ходили за Скикки по всей сцене буквально по пятам, он сообщает им, что завещание не может быть переделано, но, если удастся вернуть Донати к жизни хотя бы на полчаса, можно будет составить новое завещание. Скикки берется лично исполнять роль Буозо Донати.

Завороженные предложением Скикки, родственники вытаскивают покойника из постели и, обращаясь с ним весьма непочтительно, запихивают тело в шкаф. Дзита отсылает Ринуччо за нотариусом. И вдруг, к ужасу собравшихся, раздается стук в дверь. Это пришел врач, ежедневно навещающий больного. Скикки едва успевает юркнуть в постель и задернуть за собой полог.

Вокруг врача Спинелоччо суетятся перепуганные родственники, всячески пытаясь не подпустить его близко к ложу "больного". Композиторская ремарка на партии врача гласит: "Говорит в нос с болонским акцентом". Принимая акцент, я с сомнением отношусь к другой характеристике голоса, который, на мой взгляд, должен быть округлым и напыщенным, рассчитанным на то, чтобы производить впечатление на пациентов. Ловкому Скикки в тех местах, где он имитирует тосканца Буозо, предписано петь характерным дрожащим носовым голосом, ведь он изображает больного трясущегося старика. Однако участие двух похожих голосов в этом важном разговоре вносит путаницу, тогда как их противопоставление может дать комический эффект.