Мир, который без меня. Альтернативный гей-роман. Книга 1.

— Не супер, конечно, но курить можно?

Голос знакомый, хотя… Неожиданно. Очень.

— Не ждал? — Рой улыбнулся.

— Только не говори, что ты решил доделать недоделанное.

— Не решил, не посоветовавшись с тобой.

— Учти, второй раз я на это не пойду, — Энди закашлялся. — Черт! Простыл вот.

— Курить уже не предлагаешь?

— Последняя, но могу оставить пару затяжек.

— Оставь.

— А что, своих нет?

— Есть, но перед смертью, говорят, без разницы.

Энди протянул сигарету.

— Кури, коли не побрезгуешь.

— Я искал тебя. Держи. — Рой протянул Энди часы. — Ты забыл.

— Оставь себе. Мне, вроде бы, ни к чему. Носить не получится, а продать... Скупщик краденого заплатит мало. Просто жаль. Я хоть и не разбираюсь, но, должно быть, дорогие…

— Скупщик краденого?

— А кто поверит, что мне их подарили?

Энди поежился.

— Холодно. Ветер пронизывает.

— Тебе бы принять горячий душ.

— Уже принял пару дней назад, так что похожу грязным. Целее буду.

— Голоден?

— Слушай, чего ты ко мне привязался? Шкуру я твою спас, часы вернул. Чего еще?

— Как-то совесть заела. Отблагодарить хочу.

— Дай пару сотен, и мы в расчете.

— Что-то моя шкура недорого стоит.

— На трупе она еще меньше бы стоила.

Рой протянул двести долларов.

— Слушай, — он приблизился к юноше на шаг, — где ты ночуешь?

— Уже нигде. Утро.

— А вообще? Тебе есть, где жить?

— У меня под мостом пентхаус. Номер люкс на одного. Прости, не приглашаю.

Рой резко развернулся и направился к машине. Открыл дверь пассажирского сидения.

— Садись.

С какого перепуга? Энди не двинулся.

— Садись, говорю!

— Зачем?

— Узнаешь по дороге.

Парень колебался, хотя желание прокатиться на таком авто брало верх над сомнениями.

— Ну же!

— Надеюсь, мне не придется топать назад пешком, — то ли спросил, то ли сказал юноша, уверенно (насколько это у него получилось) залезая в машину. — Классная тачка.

Рой сделал вид, что не расслышал.

— Ну, и куда я еду?

— Ко мне в студию.

— Понятно.

На самом деле Энди было ничего не понятно. Что такое студия и, тем более, каким боком он к ней прилип, оставалось загадкой.

— Рой, — представился Маккена, наконец сообразив, что уже давно пора.

— Энди.

— Тебе сколько лет?

— А сколько ты хочешь?

— Столько, сколько есть от рождения.

— Ну, тогда больше пятнадцати и уж точно меньше двадцати. Я сбился. Это имеет значение?

— Нет. А чем занимаешься?

— Ты что, полицейский? Вроде бы я не провинился, чтобы меня допрашивали.

— Хочу знать, кого пригласил в дом.

— Бродяга, — ответил парень так просто, словно это было в порядке вещей. — У меня нет с этим проблем. Если у тебя есть, высади прямо здесь, а то до дома уже далеко.

— До моего ближе, так что не умничай.

Энди и не собирался, ему просто не нравилось все это, хотя было интересно. Он тайком рассматривал салон автомобиля, стараясь делать это как можно более безразлично. Рой не мешал, улыбаясь в глубине себя самого. Ему тоже было интересно, потому что он уже давно не обращал внимания на такие вещи. Нищий мальчишка, которому он теперь будет благодарен до конца жизни, двести долларов, сигареты, которые, без сомнения, завалят буйвола на второй затяжке… Все как-то перемешалось в его голове, ударило по мозгу тяжелой смесью, наркотиком всосалось в кровь, и Рой понял, что уже зависим от этого. Ему было мало и хотелось еще. Он словно понял что-то. Уже ушел от себя прежнего, но еще не пришел к себе обновленному.

Машина плавно остановилась. Дорогой район с двухэтажными домиками, слепленными друг с другом в длинную линию, стриженные газоны с камнями и прошлогодними цветочными икебанами, вылизанный тротуар…

— Приехали, — Рой улыбнулся. — Мы дома.

— Ты здесь живешь? — Энди уже не пытался скрыть удивление, потому как и рот ему тоже закрыть не удавалось. Он даже не заметил, что Рой обошел машину и уже стоит около его двери. Стук в стекло вернул парня в реальность.

Он замешкался в дверях, словно пытался преодолеть нечто невидимое, что противилось его визиту. Оно прижимало его к стене, вязло на кроссовках, надеясь, что он прилипнет к месту и останется там.

— Ну, проходи. Чего стоишь?

— Угу.

— Не снимай обувь. Запачкаешь носки. Здесь грязи по самое дальше некуда.

Носки. Энди не менял их уже неделю и был рад, что это останется тайной между ним и носками. Зарплату за неделю платили по вторникам, то есть завтра. Завтра же он сходит в баню, там же постирается, так что, очень кстати сегодня остаться в кроссовках.

— Ты живешь один?

Энди посмотрел на кучу коробок от пиццы, пьяной башней подпирающих в углу стену.

— Была домработница, но я ее то ли убил, то ли выгнал. Не помню.

— Ты всегда так напиваешься?

— Как? До собачьих чертей?

— Да.

— Наверное, нет, раз я что-то все же помню.

Рой смахнул кучу вещей с дивана, при этом помог себе ногой, заталкивая их за дверь.

— Располагайся. Не обращай на все это внимания. Творческие люди - страшные засранцы. В своем большинстве. Ну, в общем, и пьяницы тоже. Знаешь ли, помогает расслабиться. Я художник. Вернее, я хотел сказать - фотограф. Ну, точнее, свободный художник-фотограф. Я покажу тебе потом. Хочешь?

— Ты привез меня сюда затем, чтобы спросить об этом?