Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

- Что ж. Тогда вполне закономерный и вытекающий вопрос. Как вы определяете свободу? С чего, с вашей точки зрения, она начинается и чем заканчивается?

- «Свобода? Думаю, если тебе повезёт, у тебя либо хорошая семья, родители, либо хороший воспитатель в детском доме, люди, которые знакомят тебя с книгами, музыкой, позволяют тебе учиться выбирать, вырабатывать своё мнение, развивать идеи, и если ты живёшь в стране, где тебе можно это делать, где тебе можно смотреть и слушать… Я понимаю, это расплывчатый ответ, но я не хочу затрагивать политику».

Роя пронизало странное чувство. Он впервые испытал его и не сразу смог бы охарактеризовать. А чему он научил Энди? Что дал ему? Всплывшие откуда-то слова Стива «я с ним разговаривал» углубили вопрос. Мальчишка с улицы, губка, пустая тетрадь для записи знаний… Что он впитал от Роя?

Маккена вновь посмотрел на Энди и вдруг увидел ответ. Обратный. Словно отраженный в зеркале. Это Энди учил его. Учил самому трудному ремеслу – жизни. Она так жестоко обошлась с ним, вытравливая все, но даже тогда, когда остаться уже ничего не могло, сквозь обожженный каркас сломанной жизни все еще свободно проходили потоки, несущие любовь и доброту. «Господи, - подумал Рой. – Если я и окажусь в аду, то именно Энди даст мне возможность прийти туда своими ногами, а не рухнуть с оглушающей высоты».

- Что с тобой? – спросил Энди, понимая, что Маккена завис в какой-то неопределенности.

Рой перевел на него зафиксированный взгляд, тот, который можно двигать только вместе с поворотом головы.

- Что, Рой? – еще раз спросил парень.

- Я люблю тебя, - Маккена ответил так, словно только что догадался. – Я никогда раньше не думал, насколько.

Энди улыбнулся. Просто. Так, как улыбаются ангелы. Рой именно так и подумал. Только ангелы. Последний раз Маккена признавался в этом где-то год назад, когда Энди… погиб в самолете. Так он думал и, вернувшись, парень застал его едва живым. Энди хотел сделать Рою подарок, а в итоге сделал его себе. Он просто изменил правилу, и на этот раз вылетел первым, а не вторым рейсом. Он спокойно дремал в самолете, не подозревая, что по всем телевизионным каналам кругами с оборотом в полчаса передавали репортажи о крушении боинга почти сразу после вылета из лондонского аэропорта. Энди дремал, не зная, что Маккена умер почти в тот же момент, как услышал о происшествии. Он не знал, что Стив мчался в студию, молясь всем богам, какие только существуют, и заклиная их как-то спасти Роя. Спасли его не боги, а паралич мышления, вызвавший двигательный ступор. Маккена не реагировал на вопросы, не понимал, что происходит вокруг, и существовал на тот момент лишь за счет зашкаливающей инерционной силы. Стив тоже мало, что соображал, делая что-то на инстинктивном уровне. Он не мог позволить себе умереть, потому что думал о Рое.

Энди бодро подошел к двери, открыл своим ключом и вошел. Он еще ничего не понял и лишь увидел, как в долю мгновения Рой побледнел до белоснежности мрамора. Стив тоже сделался мраморным и перешел в состояние полной обездвиженности.

- Что случилось? – спросил парень, понимая, что это должно быть чем-то страшным. – Кто-то умер?

- Ты… Нет… Нет… Ты, - заезженно повторял Рой, и Энди видел, как трясутся его руки.

- Да, что произошло? Может мне кто-нибудь ответить?

Рой подошел. Чужой, тяжелой походкой, почти не сгибая ноги, словно передвигался на протезах, прижал к себе парня, зарылся лицом в волосы, и сквозь бессвязный бред Энди едва различил:

- Я люблю тебя… Я люблю тебя… Люблю тебя… Никогда не делай так.

- Да, что не делать-то? - отстранившись, спросил Энди, видя, как зрачки Маккены мечутся, перескакивая взглядом с одного глаза парня на другой.

- Не умирай. Обещай мне. Прошу тебя, обещай мне.

- Да, я как-то и не собирался, но, если тебе это необходимо, то обещаю.

Рою не полегчало, и Энди грудью чувствовал, как его сердце делает бессвязные аритмичные рывки, словно переживает предсмертную агонию. Уже после, узнав о крушении самолета, парень улыбнулся и сказал:

- Я бессмертный. Ты же знаешь, потому что люблю тебя.

Рой говорил о любви крайне редко, и Энди это нравилось. Это имело смысл, не превращаясь в обыденные слова. Это имело вес, не становясь мыльными пузырями. То, что Маккена действительно любил, не требовало объяснений. Энди видел это во всем. Рой прятал слова глубоко, где-то в самых сокровенных уголочках души, словно боялся, что кто-то услышит, украдет, осквернит. Парень знал, что они там, знал к ним путь, знал код, но никогда, ни одного раза не спрашивал о них. И вот теперь, неожиданно, сидя на сцене, Рой вдруг произнес их, и Энди насторожился.