Мир, который не вернуть. Том 3. Год второй

Резко выдохнул и кое-как встал, шатаясь. Знал, что у меня нет шансов, но нужно было пытаться, пока могу встать. Нужно было тянуть время. Пока руки могут держать катану – без неё всё кончится сразу же, шансов не будет.

«У тебя их не было с самого начала. Почему ты сражаешься? Просто сдайся.»

– Нет! – крикнул я. – А-а!

Набросился на главаря, пытаясь обманным приёмом зайти с противоположной стороны, резко передав клинок в другую руку, но вместо уклонения главарь схватил меня за руку. Ощутил, как лезвие режет ему ладонь – он схватил меня за правую руку своей левой пятернёй и с силой сжал, выворачивая руку.

– Блять… ты серьёзно думал, что это сработает? Лучше бы и дальше там валялся. Я бы об ничтожество не стал марать руки, – он резко ударил меня по голове своей правой рукой, при этом удерживая левой. – Теперь ты заплатишь за то, что защищал этот ёбанный мир, – ещё удар. Я еле стоял. Всё кружилось вокруг. Левый глаз не открывался. – Это такие как ты, и вот эти крысы, уничтожили мир – неужели неясно? Люди всегда всё уничтожают… Почему вы, блять, не можете этого понять? – ещё удар в живот – я упал на колени. – Если бы не они, – он указал на заложников, которые были за моей спиной, – мы сейчас жили бы нормально. Без этой хуйни на улицах. Живём, блять, как крысы, дрожим в своих конурах, пока не сдохнем… Это всё ваш ебучий прогресс! Это всё люди! Это был лишь вопрос времени, когда всё пойдёт по пизде… Вот и вся истина. Теперь мы расплачиваемся за всю хуйню. И я, сука, – он нанёс сверху ещё один удар, окончательно сбивая меня на пол, – ревизор.

После этого он отпустил мою руку, затем почувствовал ещё один удар, ногой в грудь. Всё тело казалось огромным сгустком боли. Болело всё. Только прохладный бетонный пол смягчал боль.

«Хватит. Остановись», – говорил Голос.

Лежал на полу, ожидая, что будет дальше. Сквозь боль пытался подняться, но почти ничего не двигалось.

– Неплохая такая игрушка… – услышал, как звякнул металл катаны, которую главарь забрал, наступив мне на руку. – Теперь смотри… – проговорил он, а затем сказал: – А, стоп, ты встать не можешь? Поднимите его, – приказал главарь. – Я тут кое-что придумал. Показалось, что вот этот чел важен для тебя. Важен же, да? Знаю же, сука, что важен…

Открыл глаз и увидел, как в нескольких шагах от меня на коленях стоял дядя Слава. Он со сдержанным страхом смотрел на меня: это был страх не за свою жизнь – он боялся за меня.

Главарь поднёс лезвие к его шее, обвёл несколько раз по кругу.

– Что… т…ы… дела…ешь? – проговорил я, сквозь боль в груди. Каждая буква отдавалась острым лезвием, которое резало лёгкие, разносясь при этом эхом по всему телу.

– Предать огню! Предать огню! – скандировали фанатики хором.

– О, ты слышишь?.. Это твоя плата. За проигрыш, – проговорил главарь с улыбкой. – Отчаяние… Потом возьмём того, с которым ты пришёл. Потом и за девочек возьмёмся.

– Прощайте, – тихо сказал дядя Слава.

После этих слов он резко провёл лезвием по шее дяди Славы. Не сразу понял, что произошло и почему тот начал дёргаться, закатив глаза, с ужасным хлюпаньем. Он упал и продолжал дёргаться на полу. С каждой секундой лужа крови под ним становилась всё больше. Где-то вдалеке был детский плач и голос: «Папа, папа!».

Пытался что-то сделать, встать, но не мог даже пошевелиться. Пытался отвернуться, но мне держали голову, а закрывать глаза не помогало – хлюпанье давило тогда ещё сильнее.

– Как тебе? Нравится, да? – спросил главарь.

Казалось, что перед тем, как дядя Слава перестал шевелиться, прошла целая вечность. Даже когда он успокоился, передо мной всё ещё стояла картина того, как лезвие перерезает горло.

– Это ещё не конец… – шепнул детский голос в ухо.

Главарь как будто тоже услышал, достал пистолет и прострелил мёртвую голову.

– Ещё один успокоился, – проговорил он, а затем посмотрел на меня с улыбкой: – Ну, чё, ребята, покажем гостям, как хорошо умеем сдерживать обещания?

– Н…е… на…до, – проговорил я.

– «Договор дороже денег» – так меня всегда учил отец. А тебя родители не учили что ли? Он, конечно, умер нищим, но зато до конца жизни гордился тем, что держит слово.

Фанатики начали переглядываться, а затем пошли к заложникам. Где-то позади завязалась потасовка. Все повернулись туда. Затем комнату резко осветило, ещё через несколько секунд откуда-то появился дым и начал очень быстро распространяться. Воздух разрезала автоматная очередь, а затем ещё, и ещё. Были и отдельные выстрелы. Меня быстро бросили на пол. Коридор уже наполнился дымом, и я лишь видел силуэты, которые то появлялись, то пропадали. Затем кто-то меня поднял.

– Идти можешь? – спросил мужской голос. Знакомый, но я не успел увидеть, кто это. – Сейчас приду…

Меня снова положили. Вокруг был хаос: кто-то кричал, кто-то стрелял, кто-то плакал. Перестал понимать, что происходит. И у меня не было сил, чтобы хоть что-то сделать.

– Вставай, надо бежать, – это был детский голос. Прямо надо мной. – Идём! Чего ты лежишь?

Не мог встать, как не пытался.

Через несколько секунд подбежало несколько человек. Они быстро подняли меня под руки и потянули вперёд.