Мир, который не вернуть. Том 3. Год второй

При этих словах мне на секунду стало больно, но затем я взял себя в руки и слегка пожал руку:

– Меня… Костя.

– Будем дружить, – она улыбнулась. – Мама мне сказала далеко не уходить. Вот я её и жду. А тебе мама разрешает уходить?

Присел на лесенку рядом с ней.

– Мама?.. Нет… уже нет. А вот раньше ещё как не разрешала – волновалась постоянно.

– А почему сейчас нет? Она умерла? – я удивился тому, как просто девочка сказала о смерти, будто это было совершенно естественно. С другой стороны – так оно и было, в сущности.

– Да…

– Давно?

– Давно, – согласился я.

– А как давно? – в эту секунду из комнаты напротив вышла женщина и направилась к нам.

– Кристина, сколько мне нужно повторять, чтобы ты не выходила, пока я не разрешу? – высокая рыжая женщина только сейчас заметила меня: – Ой, извините, моя дочка вам не надоела? Она вечно пристаёт ко всем с вопросами. Очень уж она любознательная.

– Нет. Ни сколько.

– Как вас зовут?

– Костя.

– А меня – Алеся, приятно познакомиться.

– Приятно, – согласился я.

Алеся взяла дочку за руку и повернулась.

– Ну, мы пойдём – надо эту проказницу уложить. Вы даже не представляете, какой сегодня был безумный день.

– Спокойной вам ночи, – ответил я и встал, чтобы пойти к себе в комнату.

– До встречи, Костя! – пискнула Кристина и улыбнулась – посередине в верхнем ряде не хватало зуба, но это даже выглядело мило.

– До встречи! – я улыбнулся в ответ и помахал рукой. После этого пошёл в свою комнату. Не раздеваясь, я сразу плюхнулся в кровать.

Через несколько минут дверь в комнату открылась – это оказалась Женя:

– Спускайся вниз, поужинай, – сказала она мягко.

– Не, я не буду, спасибо, – выдохнул я, переворачиваясь на другой бок и закутываясь в плед – одеяло так и осталось где-то на полу. – Не хочется как-то.

– Ты не заболел? Как себя чувствуешь? – она прошла в комнату.

– Нормально. Просто устал. Я потом поем.

– Потом не будет. Только утром. Ты бы хоть ботинки снял…

– Тогда утром, – Женя потрогала мой лоб и вышла, оставляя наедине с тишиной и полусумраком – вечными спутниками современной реальности.

Теперь я мог выплеснуть всю ту грусть и боль, которая скопилась за последнее время.

* * *

Утром я проснулся от пронзительного детского смеха. Было такое ощущение, будто заново ожил.

«Вставай. Новый день зовёт», – сказал Голос.

– Да, знаю… – простонал я и всё-таки полежал ещё. Но через какое-то время встал и оделся.

Внизу по коридорам бегала Кристина, а за ней – Алеся. Они играли в догонялки.

– Доброе утро, – протянул я.

– Доброе, – улыбнулась Алеся.

Прошёл на кухню – Женя с Аней расставляли консервы.

– Привет, есть что на завтрак? – сказал я.

– Да, сейчас…

Мне дали немного тушёнки и консервированных перцев. Не хотелось ни с кем разговаривать – просто хотел походить. Поблагодарил их за еду и вышел из кухни, а затем на улицу. Паша сидел на веранде.

– Доброе, – протянул я, садясь рядом.

– Доброе. Как спалось?

– Как всегда.

– Не очень?

– Не очень.

– Мне тоже. Я снова почти всю ночь думал.

– О чём?

– Да о том, что поступил как придурок. Вчера накинулся на Сергея, потому что мне стало страшно за этих новых людей. А потом сел, подумал: «Паша, ты чего? Это же люди! Живые люди!» – после этого стало стыдно, но Сергей потом, как обычно, отшутился и сказал, что всё нормально. Думал ещё, что стоит делать, куда двигаться… Ладно, не буду грузить, перейду к делу: что думаешь, если снова начать собирать людей? Я прикинул: места тут много, еду потом начнём выращивать. Построим весной с тобой радиостанцию, как обустроимся, может ещё какой-нибудь сарай… Что скажешь?

– Не знаю, Паша. Это хорошо, конечно, но вдруг фанатики нас снова найдут?

– Мы шерстили радио много недель – пусто. И никаких следов в городах, – у Паши снова заблестели глаза. – Не будут же они включать пустое радио годами…

– Не знаю… страшно это.

– Подумай сам: разве у нас есть выбор? Мы, возможно, последнее поселение людей – обязаны выжить. А без большой группы это невозможно сделать. Мы вдесятером тут просто стухнем…

– Тут ты прав.

– Тогда ты со мной?

– А что остальные думают?

Паша ответил лишь через несколько секунд:

– Я с ними ещё не говорил… Решил с тобой сначала обсудить.

«Не надо, Костя. Не совершай прошлых ошибок».

– Ты сам сказал: у нас нет выбора. Конечно, я с тобой, но для начала мы должны обезопасить это место. Чтобы, если что, можно было его хорошо защитить.

Паша прямо-таки светился от радости и просто кивнул мне, а затем растянул руки для объятия – я вопросительно посмотрел на него, но ответил на них, спустя секунду.

– Спасибо, братишка, – сказал он, крепко прижимая меня к себе. Мне всегда казалось это чем-то странным, но сейчас я понял, что объятия – важная для человека вещь. Она помогает явно почувствовать и закрепить близость. После этого Паша встал и пошёл к дому: – Ну, я тогда поговорю с остальными. Нужно ещё сегодня домом заняться.

– Конечно, – я улыбнулся, но остался сидеть. Паша скрылся за дверями, оставляя меня в одиночестве.

Я прислонил голову к деревянной перилле и вздохнул – столько всего ещё предстояло сделать…

День 721-734