Мир, который не вернуть. Том 3. Год второй

– Костя, пожалуйста, – тихо сказал Паша, – всем от этого будет только лучше. Особенно после того, что было вчера.

– От чего нам будет лучше? – спросил я, но уже знал ответ.

– Если я уйду, – подтвердил мои мысли Паша.

– Почему? Думаешь, все обрадуются тому, что за два дня мы потеряли двух людей?

– А разве они будут рады меня видеть после вчерашнего? – Паша, наконец, обернулся. На его лице были следы засохшей крови – той раны, что я ему нанёс. – Посмотри на себя. Что я с тобой сделал. Почему ты уговариваешь меня остаться? Я ведь… мог убить тебя вчера. И убил бы, скорее всего. Понимаешь? Я даже сам не понимал, что делаю… – в его голосе было отчаяние. Понимал, что он хочет остаться, но боится самого себя. – Почему ты сейчас меня уговариваешь остаться? Почему ты?

– Потому что ты мой брат. И ты нам нужен, – я легко коснулся его плеча. – Пойдём обратно. Домой. Не страдай ерундой.

– Нет, – Паша вырвался. – Нельзя. Я… не могу. Костя, пожалуйста, только не ты. Я смотрю на твоё разбитое лицо, на рассечённую скулу, на разбитую губу, на синяк – это я сделал. Нет… – Паша отшатнулся. В его кармане на секунду блеснул металл.

– Что у тебя в кармане? – спросил я, собираясь подойти ближе, но Паша сделал шаг назад.

– Неважно, – сказал он.

– Паша, – с силой сказал я, – что у тебя там?

– Костя, просто иди в дом. Утром скажешь, что я ушёл и больше меня никто никогда не увидит – это я обещаю.

Только сейчас понял, что он хотел. Он не просто хотел уйти. Но также видел, что он сомневается.

– Паша, пожалуйста, идём в дом. Тебе не нужно уходить. Я тебя прощаю, хорошо? Пойдём.

– Нет, – сказал он, собираясь развернуться.

Я понял, что у меня не осталось выбора.

– Раз по-другому тебя не заставить, – сказал я, занося кулак, а затем с силой ударил его – от удара Паша потерял равновесие и упал, сев на землю. Он ошеломлённо смотрел на меня. – Значит так, слушай меня. Сейчас ты выбросишь эту хрень из своей головы, и мы пойдём в дом. В дом, где тебя ждут. Вспомни про свои планы насчёт других людей. Вспомни про то, как сам хотел превратить эту ферму в безопасное место. Понимаю, что тебе вчера было больно. Все это чувствовали. Да, ты перегнул палку, но я понимаю «почему». И я не обижаюсь. Не виню тебя. А теперь вставай, пойдём. Запомни: ты мой брат, и я буду следить за тобой всегда, чтобы ты не натворил херни вроде того, что хочешь сейчас. И мой кулак всегда поможет тебе прийти в себя.

Подал ему руку. Паша смотрел на меня без злобы – удивлённо, а затем он взялся за руку и встал.

– Они точно смогут меня простить? И ты? – спросил он.

– Я же сказал: я тебя уже простил. А остальные… Одно знаю точно: никто не хотел бы потерять ещё и тебя, – ответил я.

Паша, молча, с силой обнял меня.

– Спасибо… – сказал дрогнувшим он, сжимая меня. – И прости меня, пожалуйста.

– Я знаю, Паша. Я знаю.

Когда он отпустил меня, мы развернулись и пошли к дому.

– Спасибо тебе, Костя… за всё. Она всегда боялась, что может стать одной из них. Спасибо, что сделал это.

Ничего не ответил. Мы шли обратно в дом, и что-то мне подсказывало, что будущее и дальше будет смешивать цвета, но надеялся, что всё же белая краска станет встречаться чаще.

День 750

Размеренный стук колёс. Напротив меня разговаривали двое мужчин. Вагон освещался мерцающим светом.

–… он ещё не понял даже, представь, – усмехнулся один, глядя на меня.

– М-да, жесть. Я бы такого не хотел, – сказал другой.

Оба они были какие-то… нечёткие. То есть, я не смог бы выделить в их образах что-то значимое, отличительное: тёмная куртка, светло-синие джинсы и белые, но уже испачканные, кроссовки. Хотел бы смотреть в окно, чтобы хоть как-то отвлечься, но там было пусто. Совершенная тьма, потому что мы въехали в какой-то длинный туннель, и сейчас увидеть что-либо не представлялось возможным.

– А помнишь, как мы в начале того года двоих забрали? – спросил второй.

– А то! Конечно, помню. Столько потом полегло – вот умора! – и оба принялись смеяться.

На секунду свет в вагоне пропал, но затем появился. Я решил выпить чаю.

– Проводник! – позвал я и стал ждать. Двое напротив умолкли – они внимательно смотрели на меня, как будто я был каким-то цирковым зверьком.

Прошло несколько минут, никто не появился.

– Он думает, что тут кто-то есть – вот идиот, – хихикнул первый.

– Полнейший, – отозвался второй. Они заговорщицки переглянулись и прыснули смехом с новой силой.

Решил больше не терпеть.

– Почему вы надо мной смеётесь? – не выдержал я. Они прекратили смеяться.

– А кто сказал, что мы над тобой смеёмся? – спросил первый.

– Да! – подхватил второй. – Кто сказал?

Встал и посмотрел на них сверху вниз.

«Нет. Лучше оставить их», – вид у них был нездоровый.

Решил найти проводника и вышел из купе – снаружи стояло гробовое молчание. Как будто в других купе никого не было.

– Он ещё не понял, – хихикнул первый за моей спиной.

– Да, не понял, – ответил второй.

Пошёл к купе проводника.

– Проводник! Проводник! – звал я. Металлические защитные корпуса слегка позвякивали от вибрации. Тишину нарушал лишь этот звук и размеренный стук колёс – сигнал того, что мы всё ещё в пути.