Мир, который не вернуть. Том 3. Год второй

Подполз к кровати и упёрся головой в неё. По небу летел длинный V-образный косяк птиц – я им позавидовал, ведь они спокойно могут поменять своё место обитания. Им не составляет труда взять и полететь туда, где может быть лучше. Им даже не страшны смерти их товарищей – они просто не обращают на это внимание.

«Хотя, откуда я могу знать? Может, они так же скорбят об ушедших, как и мы. Просто по-своему. По-птичьи.»

Незаметно даже для меня самого, глаза закрылись, и я умчался в сторону тех миров, где мог бы быть… или где хотел бы.

* * *

Когда Кэт разбудила меня, небо за окном уже начало темнеть.

– Пойдём, – тихо сказала она, приподнимая меня под руку. Послушно встал. Напротив кресла, что стояло в самом углу комнаты, и которое не заметил, стоял тазик с водой.

Кэт усадила меня и расстегнула куртку, закатала рукава.

– Ты тоже снимай, – сказала она.

– Зачем?

– А как мне твои раны обработать? Да и ты весь в грязи, – с этими словами Кэт опустила небольшую тряпку в воду, смочила её, а затем приложила к моему лицу – прикосновение мгновенно отозвалось небольшой болью, но я лишь слегка дёрнул щекой. – Больно? – я покачал головой и снял куртку, положил её тут же.

Это было так… стеснительно. Кэт осторожно и очень внимательно счищала с моего лица грязь и кровь сантиметр за сантиметром. Я всё ещё не понимал, как здесь оказался. Всё это время мы даже почти не разговаривали. Лишь исподтишка наблюдал за ней… Не позволял себе даже думать о ней.

Спустя несколько таких минут решил, наконец, узнать:

– Зачем ты это делаешь? – спросил я.

– Ты, правда, хочешь знать? – спросила Кэт. – По-моему, ты уже знаешь – просто не решаешься признать. Впрочем, как обычно.

– Не понимаю… – несмотря на разговор, всё так же сидел, а Кэт всё так же омывала меня.

– Всё ты понимаешь, – тихо сказала она, не убирая внимательный взгляд. – Ты знаешь, о чём я думаю – поэтому не вижу смысла в том, чтобы это повторять.

«Неужели?.. Нет. Этого не может быть… Или, всё-таки?..»

«Не отпугни её. Остановись», – говорил Голос, но уже не слушал его.

– Неужели ты тоже…? – спросил, не договорив половину вопроса.

– Кто знает, – на её лице на несколько секунд загорелась улыбка, а затем лицо снова стало внимательным. – Пообещала, что перестану перекладывать на «потом». Обещаешь – выполняй. Вот и выполняю.

– Ты сейчас о Жене говоришь? Ты ей обещала? – спросил я. Хоть мы почти и не общались, но было такое ощущение, будто сейчас невозможно быть более близкими людьми.

– Да… – сорвалось с губ Кэт. Она закусила губу и отвернулась. И тихо добавила: – Подожди секунду…

Понял, что она вытирает слёзы. Когда Кэт повернулась обратно, не заметил никаких следов.

Наконец, она закончила омывать лицо.

– Доктор, буду я жить? – решил пошутить я.

– А? – переспросила Кэт. Она только через секунду поняла, что я сказал, и улыбнулась: – Конечно. Всё. Теперь ты уже более-менее выглядишь.

Кэт опустила тряпку в тазик, встала и отошла к кровати. В комнате значительно потемнело, и она, достав небольшую свечу из шкафа, зажгла её от карманной зажигалки, поставила на тумбочку. После этого сняла ботинки и залезла на кровать. Подложив ноги под себя, села лицом к окну. Наблюдал за этим молча, не зная, что делать.

– Ты чего там сидишь один в темноте? – спросила она, обернувшись. – Иди сюда.

Мне казалось, что в её голосе есть нотки плохо скрытой неуверенности, но, может, мне просто казалось.

Встал и прошёл к кровати. Сел рядом.

– Знаешь, теперь, когда этот дом опустел – ты понимаешь, о чём я, – начала Катрин, – как-то тяжело двигаться вперёд и надеяться, что завтра будет лучше. Впереди зима – холод, голод… Я ведь почти ни с кем не общаюсь. Мне всё кажется, что люди как-то неправильно меня поймут или что им будет просто скучно. Обычно долго обдумываю, пообщаться с человеком или нет. Взвешиваю все «за» и «против» этого действия. И почти всегда, даже если «за» значительно перешивают – всё равно не общаюсь… А с Женей такого не было. Когда мы с Пашей единственные выжили и нашли её – испуганную, но стойкую – жизнь сразу изменилась. Стало легче. У нас с твоим братом постоянно случались разногласия, и даже иногда доходило до того, что мне хотелось уйти, но Женя всегда ловко и как-то играючи всё исправляла. Все считают Пашу и Сергея лидерами, но мне кажется, что настоящим главным звеном, что сдерживало нас всех вместе, была она – Женя… – Кэт замолчала, но ненадолго. И после – продолжила с лёгкой улыбкой: – Знаешь, она всегда говорила, что ты – наш лидер. Что ты удерживаешь нас всех вместе и как-то помогаешь Паше. То тут, то там. «Мелочи, но из них рождаются великие решения» – говорила она. Ты ведь не знал об этом, да?

– Нет, – честно признался я. – Никогда раньше не слышал об этом.

– Я так и думала. Она бы тебе об этом никогда не сказала. Кажется, конечно, будто Женя была очень общительная, но, на самом деле, мало кто её знал по-настоящему. Мне даже кажется, что кроме меня, Паши, может Ани, она ни с кем и не делилась своими мыслями… Она… просто была рядом. Для всех.

Кэт замолчала, и я решил поделиться тем, что вспомнил: