Мир, который не вернуть. Том 3. Год второй

В одной из длинных стен были вмонтированы несколько дверей с толстым стеклом. Над ними была надпись на красном фоне: «ВХОД В МЕТРО. Время работы: 5:30 – 0:40».

Осторожно подошёл к двери и толкнул – она, под тяжестью времени бездействия, поддалась не сразу. Угадал, в какую сторону она открывается. Но, после того как вошёл, заметил, что Катрин открыла их в другую сторону. Двери открывались в любые стороны. Следом были ещё одни двери, а затем – ещё один зал, побольше: слева был ряд турникетов, а справа – кассы и неработающие терминалы. Подошёл и посветил в тёмный экран.

– Это терминал оплаты, – сказала Катрин. – Для тех, кто не хотел в очереди за жетонами стоять.

– Жетонами? – спросил я. Не понимал, что это и как оно используется в метро. – В обычном транспорте ты заходишь, покупаешь билет у водителя и пробиваешь. Или в небольших кассах на остановке, за чуть меньшую стоимость. Разве здесь не так?

– Нет, – усмехнулась Кэт. – Тебе нужен жетон – маленькая пластмасска – чтобы турникет пропустил. Ещё можно было по проездному ездить – там с карточки поездки списывались.

До меня сразу же дошло.

– Вот зачем они здесь. А с этих терминалов, получается, можно было этот проездной пополнить? Удобно.

– Да, – согласилась Катрин.

– Чего вы там застряли? Давайте быстрее – день не бесконечный, – сказал Паша, который ждал нас за турникетами.

Мы пошли к нему. Повсюду валялись камушки, упаковки из-под чипсов/сухариков, встречались даже гильзы. Восставших не было.

– Мне говорили, что здесь полно восставших – пока я никого не видел, – сказал я, пройдя к давно остановившейся змее эскалатора. – Только у города.

– Не шути так. Нет восставших – не жалуйся, – отрезал Паша. Хотел было возразить, но в последний момент решил, что не стоит.

Лесенки были неустойчивые – так и казалось, что вот-вот отвалится секция под ногой и полечу в какой-нибудь механизм. На стенах тоже была реклама – наверное, это единственное, что делали настолько надёжным.

В конце концов, туннель вышел к широкой длинной платформе, конца которой не было видно – мощности фонарика просто не хватало.

– А точно другого пути не было? – спросил я.

– Был бы – не ходили, – ответил Паша. Посмотрел на Катрин – она просто пожала плечами.

Паша шёл вперед. Он пошёл правее и спрыгнул с платформы вниз. Я подошёл к краю и посветил: внизу лежали десятки трупов. Вернее, то, что от них осталось: кости, лохмотья. Только сейчас понял, что запах здесь был не просто спёртым, а даже отдавал гнилью.

– Паша, осторожнее – тут какие-то трупы, – сам не понимая «зачем», сказал я. Он даже не обратил внимания и пошёл вперёд.

– Костя, я думаю, что крысы уже позаботились об этих беднягах. Посмотри: одни кости. Восставшие живучие, конечно, но не настолько. Это только в мультиках и играх может быть, – сказала Катрин.

Ещё раз посветил и только затем, аккуратно, спрыгнул вниз – приземлился прямо на чьи-то кости, которые хрустнули подо мной, ломаясь. Сразу же испугался и отскочил.

«Ты убивал людей как мух: без особых мук совести и переживаний. А здесь испугался костей?»

Не обратил внимания на это. Не знал, кто это – поэтому не знал, как быть с их останками. Вдруг, это был кто-то порядочный, хороший? Да и не привык смотреть на смерть в таком виде: останки просто лежали в куче мусора

Мы пошли вдоль путей. Старался обходить скелеты людей и не смотреть на черепа – самое жуткое, что есть в человеке после его смерти. У кого-то была прострелена голова, у кого-то – нет. Кто-то даже ещё не успел разложиться. Конечно, я верил Паше – раз уж он сюда пошёл, то здесь безопасно – но всё равно аккуратно проходил возле трупа каждый раз. От охотников не застрахован никто.

Вообще, меня впечатлил огромный зал. Такое ощущение, что станция – это маленький вокзал. И вот-вот должен прийти твой рейс… Но этого уже никогда не будет.

Мы вошли в боковой туннель – переход к следующей станции. Было немного страшновато. Знал, что никакого поезда здесь быть не может, но всё же мы шли по путям и смутное ощущение страха присутствовало. Тишина и мрак окутали, словно кошмарное покрывало.

«Страх помогает держать голову наготове и не даёт отвлекаться – это хорошее чувство, полезное»

Паша остановился и повернулся. Он приложил палец к губам, а затем схватил меня и Катрин, толкнул к стене и прижал собой.

– Фонарики! – шепнул он.

– Что? – переспросил я.

– Выключите фонарики! – повторил Паша, выхватывая у меня из руки фонарь и выключая его. Паша пригнулся и жестом указал Катрин сделать то же самое.

Я прижался к стене и опустился на одно колено.

– Что такое? – спросил я.

Паша не ответил. Он смотрел вперёд, как бы пытаясь заглянуть за поворот туннеля. Вдруг, я увидел лучи света из той стороны. От неожиданности даже подскочил. Это были люди!

– Люди, Кэт! – радостно воскликнул я. Паша резко обернулся и схватил мой рот рукой. Огни резко зашевелились, а затем плавно исчезли. Через минуту Паша убрал руку.

– Ты чего? Это же живые люди, – шепнул я. Но понимал на самом деле, что сглупил. Мы ничего не знали об этих людях. – Ты же сказал, что здесь никого.