Мир, который не вернуть. Том 3. Год второй

– Хорошо. Сейчас быстро пробежим, а там, наверху, залатаем тебя как-нибудь.

– Паша, кто это? Ты точно не знаешь? Ты сказал, что здесь никого, – спросил я.

– Потом, Костя. Не сейчас, – шепнул Паша и, запрыгнув на платформу, помог нам с Катрин.

Мы быстро побежали наверх по лестнице. Паша держал наготове нож. У меня начала кружиться голова, подташнивало, но старался бежать наравне со всеми, перепрыгивая по несколько ступенек. Конечно, так быстро бежать опасно, но нам сейчас было не до предосторожностей.

Через минуту мы вырвались за двери и поднялись по засыпанной листьями лестнице на улицу. Свет улицы с непривычки ударил в глаза. Мы были прямо возле огромного перекрёстка.

– Сюда, – сказал Паша, сворачивая сразу в сторону. Заметил, что вдалеке была огромная толпа – нет, даже волна – восставших. Это заметил и Паша: – Сука… Быстрее.

Пока ещё не было сигнала крикуна – они нас не заметили. Но это был вопрос времени. Восставшие всегда замечают живых.

Мы вбежали в открытые двери на углу здания. Паша сразу же закрыл дверь за нами, но нечем было подпереть. Здесь был проход влево по первому этажу и двери, за которыми находилась лестница наверх – она оказалась закрытой.

– Дай посмотрю, – сказал Паша, подходя ко мне и неожиданно резко дёргая за плечо. Я едва сдержался от вскрика. – Похоже, пуля не прошла. Надо доставать и прижигать рану. Блять, да что за непруха…

– Может дома достанем? Ты же видел, сколько там восставших, – сказала Катрин. – Аня, вроде, в анатомии разбирается.

– Нет. У него пробита артерия – пуля ещё осталась, но всё равно кровь слишком быстро выходит. Не успеем. Можно перевязать, но всё равно не успеем.

Стоял и смотрел на это всё беспомощно, не зная, что мне делать. Такое ощущение, будто от меня уже мало что зависело.

«Я говорил тебе: стреляй. Ты никогда меня не слушаешь, а это только начало.»

«Я уже сказал: не будет ничего.»

«Уже есть», – ответил Голос и замолчал.

– Это херово, – откровенно призналась Катрин. – Пиздец… что делать…

– Давайте реально доедем до дома. Тут же недалеко идти до машины? – спросил я с надеждой в голосе.

– Либо обратно в метро, либо в обход около часа, – Паша отвернулся от моего взгляда. – У нас нет столько времени.

Отошёл и прижался к стене.

«Нет. Это всё не по-настоящему. Это просто сон. Нет. Просто сон…»

«Очнись! Ты умираешь! Хватит истерить! Тебе нужно что-то делать! Соглашайся на то, чтобы пулю достали сейчас.»

– Я не могу решать за тебя, Костя, – тихо произнёс Паша.

– Если надо – тогда делайте, – решил я.

Катрин с волнением смотрела на меня, но решил не отвечать на её взгляд.

– Учти, что это лишь временно. Когда мы приедем, нужно будет твою рану снова вскрыть и прочистить, потому что не смогу достать весь мусор, и нет подходящих инструментов. В любом случае, нам нужно торопиться. Идём.

Паша прошёл дальше по коридору.

– Чего встали? Идём, – сказал он. Мы с Кэт замешкались, но через секунду догнали его.

Идти стало тяжелее. Тело бросало в стороны, а ноги дрожали. Держал свободной рукой ноющее от боли плечо, но это нисколько не помогало – за мной тянулся след из капель крови.

Мы вышли в новый коридор с кучей боковых комнат вдоль стен. Паша дёрнул ручку одной двери, другой, третьей – она оказалась открыта. Мы зашли внутрь.

Всё происходило одновременно и быстро, и крайне медленно. Точнее, я понимал, что всё быстро, но видел как замедленную съёмку: меня положили на пол, разрезали ткань вокруг раны, я увидел огромную кровавую дырку в плече, но мне показалось, что это не моя рука. Казалось, что это всё вообще происходит не со мной.

Паша достал из рюкзака небольшую баночку и оплеснул сначала руки.

– Зачем? – спросила Кэт, сев сверху на грудь и придавив руку, не давая двигаться. Она просунула мне в рот кусок какой-то ткани. – Терпи, будет очень больно.

– Сначала нужно нащупать пулю. Попадая в тело, она не прямо летит, а немного смещается. Держи его крепко, – ответил Паша и вставил палец прямо в рану. Боль была такой сильной, что не мог сдержаться и кричал, брыкался. Такое ощущение, будто тело само пыталось изгнать палец Паши, но Кэт крепко держала.

– Блятфф! БЛЯТФФ! СУФКА, СУФКА, СУФКА! – кричал я, сквозь кляп.

– Терпи, Костя. Терпи… – с тяжестью проговорил Паша.

– Кость, терпи, пожалуйста, – сказала Кэт. Ей самой было тяжело видеть мои мучения.

– БЛЯТФФ! БОВФНО! БОВФНО! А-А!

Паша достал палец, достал зажигалку и нож. Я тяжело дышал. Голова кружилась. Рука адски болела.

– Сейчас будет ещё больнее, но тебе нужно вытерпеть – иначе нельзя, – сказал он, нагревая лезвие огнём. Паша поднёс его к ране, помедлил секунду, а затем выдохнул и сказал: – С богом, – и вставил нож в рану.

– А-А! – завизжал я каким-то не своим голосом. Окончательно потерял контроль и уже не мог сдерживаться. – СУФКА!!!

Прошла целая вечность, прежде чем Паша достал маленькое тело пули.

– А теперь последнее… – сказал он, но его прервал резкий крик, который ни с чем никогда не спутаешь. Это был крикун – значит, нас нашли. Паша резко подскочил к окну: – Блять… Меняем план. Кэт, поднимай его.

Паша подошёл и быстро побросал всё обратно в рюкзак Катрин.