Мир лабиринта и костей (СИ)

Клаудия опёрлась подбородком о ладонь и смерила его долгим изучающим взглядом. Энцелад десятки раз видел, как она точно так же смотрит на Гилберта — в основном во время совместных обедов или ужинов, когда Фортинбрасу удавалось убедить её составить им компанию. Большую часть времени она всех игнорировала и молчала, но если и вступала в разговор, то несколькими меткими фразами могла смутить Гилберта и поставить его в неловкое положение. С Энцеладом это не работало — поэтому Гилберт и приставил его, а не кого-либо другого.

И сейчас ему впервые стало неуютно. Клаудия смотрела так, будто могла силой мысли раздробить ему кости, переломать его всего, а он бы даже не сумел защититься.

Энцелад сделал ещё один глоток.

— Нет, — наконец сказала Клаудия. — Сегодня она молчала.

Пальцы Энцелада дрогнули и едва не выпустили бутылку.

Клаудия говорила с кем угодно, но не с живыми. Игнорировала Энцелада, но общалась с Дионой. Очень редко, если в этом не было крайней необходимости, она всё же говорила с ним — в основном, конечно, даже в таких случаях она ругалась и требовала, чтобы он замолчал и не мешал ей.

Вот, в чём было дело. Диона молчала, а с Энцеладом Клаудия почти не разговаривала. В ту минуту, когда она решила остаться в комнате, она думала, что они будут молчать. Тишина — это то, чего ей всегда не хватало.

Вот только он не понимал, зачем она всё же ответила на его вопрос.

— А его… Ты слышишь Джонатана?

Клаудия казалось удивлённой, но лишь секунду. Она вновь надела маску спокойствия и отрешённости, протянула к Энцеладу руку. Он без лишних вопросов передал ей бутылку. Клаудия отпила едва ли не половину и, даже не поморщившись, ответила:

— Нет.

— Разве твоё проклятие не…

— Слушай, умник, я не намерена тебя развлекать историями, ясно? Я пью в тишине. Ты либо делаешь то же, либо уходишь.

— С каких пор ты пьёшь со мной? — раздражённо уточнил Энцелад.

— С тех пор, как Диона, наконец, заткнулась.

— Не смей говорить о ней таким тоном.

— А то что? И впрямь будешь угрожать? Иснана ты убить не смог, и посмотри, к чему это привело.

Энцелад не знал, пытались ли она задеть его намеренно, но у неё получилось. Мысли, которые крутились уже на границе сознания, мгновенно вернулись на место. Действительно ли он виноват в смерти Джонатана? Если бы он убил Иснана сразу же, как схватил, было бы всё иначе?

Гилберт его ненавидит?

Пайпер его ненавидит?

Из-за этого Клаудия не слышит Диону?..

Энцелад ничего не понимал. Запутался. Надо было что-то сделать, собраться с мыслями, чтобы двигаться дальше — так ведь и поступают настоящие рыцари. Но проблема была в том, что он больше не считал себя настоящим рыцарем, скорее бледной тенью, сохранившей лишь примерные очертания.

Клаудия вдруг поднялась, оказавшись к нему так близко, что их носы почти соприкоснулись.

— Диона просила иногда проверять тебя, чтобы ты не устроил какой-нибудь катастрофы, — небрежно бросила она, развернувшись и направившись к двери.

Энцелад рванул за ней быстрее, чем успел подумать. Схватил за руку, в которой была бутылка вина. Клаудия резко развернулась к нему лицом, и что-то острое упёрлось ему в шею.

— Например, что-нибудь такое, — с учтивой улыбкой добавила Клаудия. Энцелад стиснул зубы, когда его собственный кинжал, оказавшийся у Клаудии, скользнул к подбородку. — Следи за оружием.

Она разжала пальцы, и кинжал со звоном упал на пол. Энцелад бы никогда не позволил оружию валяться, как какому-то мусору, потому что настоящие рыцари всегда следят за ним. Но он больше не считал себя настоящим рыцарем.

Он забрал у Клаудии вино, под её ледяным взглядом сделал глоток и наклонился к девушке, впившись в её губы. Её рука скользнула ему за голову, пальцы впились в жёсткие волосы. Клаудия потянула за них, и Энцелад запрокинул голову, чувствуя, как пьянеет всё сильнее. С ним такое редко бывало: пил он мало, потому что должен был присматривать за Дионой и Артуром, которые не знали меры и могли веселиться хоть всю ночь. Но Диона мертва, Артур сдался, а Энцелад хотел только одного — избавиться от назойливых мыслей.

— Не то чтобы ты мне очень нравишься, — как бы между прочим произнесла Клаудия, сделав шаг вперёд и тем самым вынуждая Энцелада шагнуть назад.

— Это взаимно, — ответил он.

— Прекрасно. Значит, никаких проблем.

— Никаких.

Клаудия жёстко улыбнулась. Ноги Энцелада упёрлись в диван, хватка на затылке ослабла. Клаудия забрала у него вино и опустила бутылку на пол.

— Никаких проблем, — всё тем же будничным тоном повторила она, коснувшись ворота его куртки и подцепив пальцами оружейный ремень.

— Никаких, — вторил ей Энцелад, положив руки ей на талию.

— Славно.

Клаудия быстро расстегнула первый ремень, за ним — второй. Для той, кто выпила половину бутылки, она действовала слишком проворно, но, может, это Энцелад слишком быстро сдался перед алкоголем, и теперь всё казалось ему не таким, каким было на самом деле. Поначалу он даже решил, что Клаудия не справится с доспехами, а потом, когда она уже расстегнула куртку, вспомнил, что больше не носил своих доспехов. Не после того, как видел на них только кровь Дионы.