Мир лабиринта и костей (СИ)

Гилберт уловил, как Энцелад напрягся ещё сильнее. Все слуги и стражники, наблюдавшие за ними весь день, будто бы испарились — то ли отправились за помощью, то ли решили не рисковать собой лишний раз. Гилберт был в замешательстве и не мог вспомнить ни одной магии, которая была бы похожа на то, что использовал незнакомец. И откуда он знает, что они намерены войти в Лабиринт?

— Давай, Стелла, — с широкой улыбкой подначивал её мужчина, никого вокруг не замечая. — У нас мало времени, а я ещё хочу узнать, где вы прохлаждались столько месяцев. Или мне попросить принца Гилберта?

Он повернулся, критически оглядел с головы до ног и презрительно фыркнул, качнув головой.

— Не удивлён, что корона тебя отвергла.

Гилберта пробал озноб. Об этом-то он как узнал?..

Кем на самом деле был этот мужчина и какой магией он обладал?

— Катон, приятно познакомиться, — представился мужчина, будто прочитав его мысли. — Вождь Дикой Охоты и единственный, кто знает тайные пути, ведущие в Лабиринт.

***

Стеллу трясло от злости, ненависти, страха и стыда, с которым она никак не могла справиться. Она не ожидала, что Катон навестит их так скоро. Она вообще забыла о том, что он может в любое время оказаться в Омаге, и теперь чувствовала себя отвратительно. Он всегда предупреждал о своём появлении звуком сигнального рога, и Стелла, услышав его по пути к манежу, знала, что Катон вот-вот будет здесь. Знала и стояла, испуганно смотря в небо, где в любой момент могла пронестись бесформенная тень. И после, когда он сказал, что её злость заводит его…

Стелла хотела плакать. Почему Катон вечно всё портит? Почему думает, что ему всё дозволено? Клятва связывала его с Фортинбрасом и не позволяла ему вредить кому-либо из его союзников, но он всегда находил способ задеть её и напомнить, что когда-то она принадлежала Охоте. Иногда он говорил так, будто она до сих пор принадлежала только ему.

Стелла едва справилась с эмоциями. Она не могла слышать о том, как Джинн рассказывал о своём убийстве, и потому сбежала, решив, что лучше будет слоняться по дворцу. О том, почему Ветон так поступила, ей обещали рассказать позже, но Стелла и не рвалась как можно скорее узнать правду. Когда Ансель передал, что Фортинбрас ищет Гилберта и Энцелада, Стелла решила найти их с куда меньшим энтузиазмом, чем можно было от неё ожидать. Она хотела растянуть время, а когда узнала, что Гилберт и Энцелад возле конюшен, захотела ещё раз навестить Басона. Стелла даже не думала, что Катон явится прямо перед ними только для того, чтобы поиздеваться и напомнить, кем он является на самом деле.

Выбора у неё не было: успокоив Басона, испуганного появлением Катона, Стелла проводила того к Фортинбрасу. Это было ещё одной пыткой, куда более жестокой и извращённой. Катон прекрасно знал, где Фортинбрас, и смог бы найти его в огромном дворце с помощью магии. Гилберт и Энцелад, которые последовали за ними, его совершенно не интересовали. Только Стелла, которая всё это время чувствовала на себе пристальный взгляд Катона.

Она слишком хорошо помнила Башню и каждый момент унижения, которому он её подверг. Стелла хотела исчезнуть, провалиться сквозь землю или раствориться в воздухе, лишь бы избавиться от страха и стыда, которые разъедали её изнутри.

«Я ни в чём не виновата, — твердила она себе, стараясь мысленно считать шаги и не сбиваться с быстрого темпа. — Всё будет хорошо, всё будет хорошо!»

Катон не посмеет тронуть её. Не здесь, не на глазах у всех. Не с клятвой, которая связала его с Фортинбрасом. И если он попытается надавить на Стеллу словами, она справится. Она была сильной и очень умной. В конце концов, она выжила в Дикой Охоте и в Башне, а Фортинбрас, Магнус и Джинн учили её сражаться. Она точно справится.

«Я ни в чём не виновата», — вновь подумала Стелла, с напускной уверенностью кивнув попавшемуся на пути Анселю. Он подпрыгнул, заметив полный желчи взгляд Катона, и стрелой метнулся вперёд, к дверям, за которыми уединились Фортинбрас, Джинн, Киллиан и Клаудия. Пайпер, вообще-то, тоже должна была быть с ними, но она, как и Стелла, сбежала.

— Ты не хочешь со мной разговорить? — невинно уточнил Катон, поравнявшись со ней. Стелла попыталась ещё ускорить шаг, но Охотник тут же нагнал её. — Не веди себя как ребёнок, Стелла. Ты должна понимать, что у нас общие цели.

Стелла ему не верила. Пусть он озвучит ей хоть сто истин — ни одной не поверит, пока не услышит их же от Фортинбраса.

— За эти месяцы многое изменилось, но знаешь, что самое удивительное? Ваша вера в то, что такие слабаки, как принц Гилберт, помогут. Это лишь попытка отстрочить неизбежное, Стелла. Порочный круг замкнётся, и никто не сумеет спастись.

Стелла сжала челюсти, запретив себе отвечать. Злость красной пеленой застилала ей глаза. Она даже не видела, как двери открылись и Фортинбрас, обычно не прятавший своего паршивого настроя от встречи с Катоном, двинулся к ним. Стелла, воспользовавшись моментом, развернулась и побежала вперёд, как можно дальше от источника своего страха.