Мир лабиринта и костей (СИ)

Изредка Гилберту всё же удавалось влиться в какой-нибудь разговор, но большую часть времени он просто лавировал между гостями, о чём-то говорил с Энцеладом и делал вид, будто косые взгляды, направленные на них, его нисколько не смущают. Ещё реже он составлял компанию Киллиану, который предпочёл остаться во главе стола и оттуда наблюдать за огромным залом, полном великанов, людей, фей и эльфов, прибывших к ним всего пару дней назад. Периодически кто-либо из послов и советников пытался завести с ним разговор, но Киллиан напоминал, что празднество устроено в честь их гостей и сальваторов и что он не потерпит деловых разговор здесь и сейчас.

На деле он просто следил за Гилбертом, боясь, что в один момент он устанет притворяться и сорвётся на кого-нибудь. Убедить его отдохнуть у Киллиана не вышло: несмотря на растерянность и неловкость, воцарившуюся между ними, Гилберт вознамерился постоянно быть на виду и доказать, что во Втором мире его не зря назначили одним из лидеров коалиции.

Также Киллиан краем глаза следил за Фортинбрасом. Несмотря на неудачи и настойчивость Катона, который предпочёл проигнорировать приглашение, — будто кто-то действительно ждал его и его Охотников этим вечером, — Фортинбрас, будучи Третьим сальватором, генералом Омаги и членом рода Дасмальто, был обязан показать, что он прекрасно контролирует ситуацию. Он улыбался, довольно размыто отвечал на вопросы о том, почему пропал почти на полгода, аккуратно вытягивал информацию из послов городов и крепостей и смело представлял им людей Второго мира. Больше всего внимания привлекали Стефан, которого также считали мёртвым, и Николас, Четвёртый сальватор. На вопрос о том, кем является Второй, Фортинбрас не отвечал, максимально незаметно уводя разговор в другое русло.

Первая также привлекала к себе много внимания, что не могло не настораживать Киллиана. Она, казалось бы, ничуть не изменилась: осталось всё той же взбалмошной, агрессивной и чрезвычайно дерзкой девчонкой, какую Фортинбрас привёл в Омагу. Как и в прошлый раз, когда она имела наглость сказать, что знакомство с небесными китами ничуть не заинтересовало её, Первая отвечала лишь на те вопросы, которые привлекали её, почти час ни на шаг не отходила от своего дяди и, несмотря на обстановку, спрашивала Джинна о магии. Киллиан поблагодарил элементалей хотя бы за то, что она не догадалась спрашивать о Ветон.

Будь его воля, он бы вновь попытался допросить её, а не торчал здесь, среди лицемеров и лжецов, от которых его тошнило. Фортинбрас, Джинн, Марун и все его советники прекрасно справились бы с таким огромным количеством гостей, да и на Стефана, в принципе, можно было рассчитывать. Он хоть и не отходил от земной девушки, — Марселин, глаза которой едва не искрились буквально от всего, — успевал вовремя пресечь ненужные и даже опасные разговоры.

Да, Киллиан мог оставить ситуацию под их контролем и уйти. Но, конечно, его бы не поняли. Арест Ветон скрыли якобы её срочным отбытием в Элву, где требовалась её помощь, тогда как на самом деле Ветон держали в подземных тюрьмах с того самого дня, как она напала на Джинна. Она не поддавалась ни чарам, ни магии, ни грубой силе, но Киллина был уверен, что они сумеют вытянуть из неё хоть что-то. Даже Фортинбрас, Время которого столкнулось с чрезвычайно мощным хаосом, препятствовавшим магии, был в этом уверен. Он также пообещал, что ночью, когда пир будет в самом разгаре и его исчезновение никто не заметит, он вновь пообещается с Ветон. А пока он, выдержав почти двадцать минут безостановочного щебета Эйлау, прибывшей лишь несколько часов назад, совсем не сопротивлялся Пайпер, которая тащила его в центр зала.

Киллиан едва не поперхнулся, поняв, в чём дело. Феи, окружавшие леди Эйлау, начали перешёптываться друг с другом ещё до того, как темп музыки сменился, стал более быстрым. Чаша с элем в руках Киллиана громко треснула, но никто этого не заметил.

— Всё в порядке, Ваше Величество?

«Ну конечно, — закатив глаза, подумал Киллиан. — Никто, кроме раксового искателя, которого только этому и обучали».

— Не беспокойтесь, Джонатан, — небрежно отряхивая ладонь от алкоголя и стеклянной крошки, ответил Киллиан. — Наслаждайтесь пиром в вашу честь.

Джонатан, однако, плавно опустился на пустующее место за длинным столом, оставив между ними всего лишь один стул, никем не занятый, что, вообще-то, было абсолютно неприемлемо. Несмотря на родственные связи с Первой, Джонатан был лишь человеком и искателем — и здесь, в Омаге, даже не все знали, кто такие искатели на самом деле. Киллиан был настолько раздражён всем и ничем одновременно, что вдруг ощутил желание просто выгнать Джонатана. Но, разумеется, сдержался. Грызться с людьми из-за секундных слабостей ниже его достоинства.

— Именно об этом я и хотел спросить, Ваше Величество, — учтиво улыбнувшись, сказал Джонатан. — Уместно ли устраивать пир, учитывая… обстоятельства, которые складываются не в нашу пользу?

Киллиан удержался от презрительного фырканья.