Мир льдов. Коралловый остров

Здесь следует заметить, что экипаж «Дельфина» играл в футбол несколько иначе, чем играют в эту игру в Англии. Было, правда, разделение на партии, и обозначен был предел, но на эти второстепенные условия игры мало обращалось внимания. Швырнуть мяч ногой, обогнать товарищей, чтобы толкнуть его дальше, составляло гордость игрока. И если удар был таков, что мяч поднимался с земли и летел подобно пушечному ядру, то мало обращалось внимания на то, в каком направлении он брошен. Но, стараясь дать толчок мячу, игроки скоро рассыпались по полю, и мяч иногда падал между двумя игроками, которые бросались к нему вдруг с противоположных сторон. Неизбежным последствием этого бывало столкновение, вследствие которого оба останавливались. Но обыкновенно вследствие столкновения один из конкурентов падал навзничь, а другой давал толчок мячу. Если же противники были равносильны, то оба останавливались и между ними обыкновенно происходила схватка, в которой каждый старался подставить ногу другому. Для предупреждения насилия в такого рода схватках принято было за правило ни в каком случае не пускать в дело руки. Можно было сколько угодно действовать ногами, плечами, локтями, но не руками.

В этой грубой игре силы матросов были более равны, чем следовало бы ожидать, потому что меньшие превосходили высоких быстротой и ловкостью; и часто случалось, что дюжий малорослый малый так уделает иного великана, что тот плашмя падал на лед. Не всегда, однако, так бывало; немногие отваживались сталкиваться с Питером Гримом, ловкость которого соответствовала его необыкновенному росту. Боззби довольствовался тем, что бегал галопом вокруг и толкал мяч только тогда, когда судьба посылала его к нему. В таком бою его сторону держал жирный повар, упитанное тело которого не могло ни выдерживать толчков при столкновении, ни равняться с товарищами в быстроте бега. Но на своем месте Мизл был чрезвычайно энергичный человек, он часто толкал мяч с таким усердием, что совсем не попадал в него, и отчаянный взмах его правой ноги нередко поднимал с земли и левую и повергал его на спину.

– Смотри вперед! – закричал Грин, помощник плотника. – Корабль на всех парусах летит прямо на твой нос.

Мивинс, у которого мяч был перед носом, увидел своего сослуживца, бежавшего на него со злостным намерением. Он спокойно откатил упавший возле него мяч на несколько футов, потом швырнул его так, что тот взвился высоко над головой Соммерса, и, как антилопа, помчался вслед за мячом. Мивинс полагался на свою почти нечеловеческую быстроту. Его высокое, худое тело не могло выдерживать толчков товарищей, но зато в быстроте никто не мог с ним равняться; он очень искусно избегал столкновений, отскакивая в сторону и предоставляя своему противнику бежать в силу приобретенной скорости. В настоящую минуту ему угрожал толчок со стороны Питера Грима, бежавшего прямо на него.

– Берегись! – запищал Дэви Соммерс, заметив опасность, угрожающую его начальнику.

Мивинс прыгнул в сторону, чтобы избегнуть столкновения, позволяя Гриму пробежать мимо.

Грим, однако, знал своего противника: в одно мгновение он свернул в сторону и побежал за ним.

– От этого ветра не ожидай чего-нибудь доброго, – сказал матрос, к ногам которого подкатился мяч, спокойно толкая его в середину толпы.

Грим и Мивинс вернулись назад и некоторое время смотрели на всеобщую свалку. Казалось, что мяч неизбежно будет раздавлен столпившимися, каждый из которых наперерыв старался сообщить ему толчок, сбив своего противника. В продолжение нескольких минут этой свалки много ужасных ударов, направленных на мяч, пришлись по ногам игроков, и много веселых криков окончились болезненными стонами.

– Так не может продолжаться дольше! – кричал повар с лицом, сияющим веселостью, исходя потом и выплясывая вокруг свалки. – Вот он!

В это время мяч вылетел из круга, как граната из мортиры. К несчастью, он пролетел прямо над головой Мизла. Не успел он еще опомниться, как налетевшая толпа опрокинула его навзничь и промчалась по его телу, как горный поток по травяной былинке.

Между тем Мивинс опередил всех и толкнул мяч так, что чуть не разбил его; мяч пролетел между О’Рили и Гримом, которые были впереди всех. Грим бросился за ним.

– Я тебя, дюжая образина! – пробормотал ирландец про себя и бросился головой вперед на плотника, как стенобитная машина.

Как ни был велик Грим, но он отшатнулся, избегая стремительного толчка, и О’Рили, воспользовавшись случаем, догнал мяч и швырнул его в сторону от всех, исключая Боззби, который свирепо шагал по ледяному полю. Боззби, увидев, что мяч летит на него, уже начал собираться с духом, чтобы швырнуть его, но, заметив О’Рили, который мчался на него, подобно локомотиву, отскочил в сторону, спокойно бормоча сам себе: «Иди себе, голубчик своей дорогой, я слишком старая птица, чтобы подставлять свои бока под удар такого безумца, как ты».