Мир Магии

Если бы кто мог сейчас видеть лицо Трима! Он превратился в мага огня, огонь в котором готов был сжечь его лицо. Он уже был не просто щенком, который наложил небольшую кучку, он был гусеницей, которую раздавили сапогом. А вот Тилена почему-то была спокойной и уверенной в себе, несмотря на мое хамство и грубость.

– Да, пара бы из нас давно могла бы получиться хорошая, если бы этот болван не был таким трусом.

– ЧТО-О-О-О???!!! – удивленно произнес Трим.

– Почему твой Парк может это сказать, а ты нет? Что ты чтокаешь теперь? Я тебе хоть раз отказала? Ты ведь ни разу не спросил, как я к тебе отношусь. Ходишь как дурак, красный, глаза отводишь. Ты вообще мужчина?

– Я?

– Да, ты! Не Парк же? Он, как я поняла, долго-то не терялся, внука Трампу быстро заделал. Хороший, смелый, решительный, а ты, Трим? Что ты? Почему ни разу не признался мне в своей любви?

– А ты бы что ответила?

– Какая разница, что бы я ответила? Может, я бы ответила «нет», что бы это для тебя изменило? А может быть, я ответила «да»? В конце концов, я женщина, я имею право отвечать так, как мне вздумается. А ты три года ходишь, но не подходишь. Ты мужчина, Трим?

– Я мужчина. – Слова Тилены что-то сделали с Тримом, он вдруг как будто проснулся после долгой спячки.

– Так сделай хоть раз мужской поступок, признайся, скажи, ты любишь меня, Трим?

– Да, больше жизни, Тилена.

– Тогда забери меня из этой камеры, и мы поговорим с тобой об этом. Я решу, остаться мне с тобой, или, как сказал Парк, уйду куда глаза глядят.

– Правда?

Тут уже не выдержал я.

– Заткнись уже, Трим, пошли дела делать.

Я повернулся и постучал в дверь что было сил.

Дверь открылась не сразу, а через пару минут. Молчание, которое повисло в камере в этот момент, показалось невыносимым. Но дверь открылась, за ней показались лица Власа и Сезара.

Когда мы вышли из тюрьмы, Трим нарушил молчание.

– Я ничего не понимаю в женщинах, она сейчас что сказала, что тоже любит меня?

– Нет, она не сказала, что тебя любит, она сказала, что у тебя есть шанс, если ты будешь шевелить своей филейной частью, как это подобает мужчине.

– Но как же так, Парк? Я чуть не покончил с собой от безраздельной любви, а нужно было, значит, просто подойти и взять ее силой?

– Я понятия не имею, что нужно было сделать, Трим, но, видимо, что-то нужно было сделать.

– А что мне теперь делать?

– Забрать ее из камеры, иди к Комту и скажи, чтобы он ее отпустил к тебе, а дальше пусть оно все будет, как будет.

Глава 21. Семья

Трим побежал обратно в ратушу, а я, повернувшись к Сезару, спросил:

– А где Мила живет?

Сезар показал мне пальцем на дом, который был на самом углу площади.

– Вот в том доме, второй этаж, комната слева от лестницы.

– Я пойду тогда.

– Хорошо.

Сезар повернулся и пошел в противоположную сторону, а я остался наедине со своими мыслями.

«Да, вот хорошо, когда ты такой смелый по отношению к чужой женщине, теперь-то мне вот нужно общаться со своей, и что я ей скажу?»

С таким мыслями я зашел в дом, указанный Сезаром, поднялся по лестнице и открыл дверь.

Комнатка была простой, но уютной. На окне висела шторка, в углу была люлька. Рядом с люлькой сидела Мила с ребенком на руках. Она увидела меня, и глаза ее вспыхнули. Она вскочила, положила ребенка в люльку и бросилась ко мне, не произнеся ни звука. Я так же молча обнял ее что было сил и поцеловал в губы. В таком положении мы провели несколько счастливых мгновений. Потом она вдруг вытолкнула меня за дверь, вышла вперед и закрыла за собой дверь.

Закрыв дверь, она прислушалась и сказала:

– Парк, ты живой, я знала, что ты живой. Как хорошо.

– Ты зачем вытолкнула меня из комнаты?

– Павлик спит, я его еле укачала. А тебе нужно помыться с дороги, ты же ведь давно не мылся?

– Да я вообще не мылся.

– Я вот и чувствую, я ждала тебя, все приготовила. Вот там, в конце коридора, уборная. Горячая вода, мыло, одежду я тебе сейчас принесу. Иди, милый, иди. Я приду через пару минут.

Я пошел через коридор со смешанным чувством, с одной стороны, я был рад видеть Милу, и явно она тоже была рада видеть меня. Но теперь я уже не был главным в наших отношениях, главный лежал в люльке. Это вызывало какое-то странное чувство, которое я сейчас не мог понять.

Зайдя в уборную, я с наслаждением начал мыться. Понимая, что же имела в виду Мила, когда сказала «я чувствую». Тело мое было покрыто плотным, ровным слоем грязи. Я сначала даже засомневался, смогу ли я этот слой отмыть. Вода, которую я налил в таз, стала черной, когда я только умыл лицо и руки. Я сменил воду и начал процедуру заново.

– Давай я тебе помогу, раздевайся целиком. Тебя мыть неделю надо.

Я вздрогнул от неожиданности, когда Мила заговорила, войдя в ванную комнату.

– Я не знаю, как мне это все отмыть. Тут воды нужна цистерна.

– Воды много, Комт еще вчера распорядился, чтобы я подготовилась к твоей встрече. Так что отмоем тебя в лучшем виде. Забирайся вот сюда. Я тебя мыть буду сама, пока Павел спит.