Мир Магии

Борцы были практически голыми, опоясанными вокруг талии прочным кожаным ремнем, который был застегнут на ногах, закрывая причиндалы кожаной пластиной. Сейчас они стояли посредине арены, держа друг друга за эти самые пояса, стараясь поднять друг друга. Мышцы у обоих мужчин были напряжены и вздувались буграми под кожей. Борцы были равны по силе, и никто не мог взять верх.

Это было противостояние силы, мышц и характеров. Борцы держали друг друга за пояса, ожидая, кто первым из них совершит ошибку. И вот тот, который был ближе ко мне, чуть сдал назад. Видимо, мышца в икре не выдержала напряжения, и его нога чуть прогнулась. Соперник, почувствовав этот провал, тут же надавил что было сил, сделал шаг вперед и применил прием, после которого бедолага оказался на земле.

– Остановить бой, Миртон, ты проиграл, – раздался голос слева от меня. Такой же громила вышел на ринг, переступив через веревки. Миртон и его соперник встали и дружелюбно посмотрели на вошедшего на ринг.

– Хорошо, учитель, – произнес Миртон. – Но Хакин бы не победил, у меня свело мышцу на ноге, а так бы я его уделал.

– Конечно, конечно. Но факт остается фактом, я сильней тебя, Миртон.

– Вы оба очень сильные борцы, я горжусь такими учениками, – произнес вышедший на ринг, – в этот раз ты, Миртон, проиграл, но я бы не поставил на твою победу, Хакин, в следующем бою.

Видимо, борьба этих двух борцов шла уже давно, и они были действительно равны по силе. Потому как ни Миртон, ни Хакин не выражали никаких особенных эмоций. А спокойно смотрели друг на друга.

– Мастер Назаран, – ответил на выпад Хакин, – мы с Миртоном почти как братья, вы же знаете, конечно, я поддамся ему в следующем бою.

– Вы посмотрите на него, мастер, строит из себя тут великого борца, поддастся он…

– Давайте, идите с арены уже, нечего. Кто сегодня хочет сразиться со мной? – спросил мастер, оглядывая своих учеников. Сражение с мастером, видимо, было хоть и крайне поучительным, но, видимо, максимально неприятным событием, потому как ученики, потупив взор, особенно не выражали желания лезть на рожон.

– А можно мне? – вдруг раздался знакомый до боли голос. Настолько знакомый, что я даже дернул головой, чтобы найти глазами смельчака, который готов сразиться с мастером. Тут до меня вдруг дошло, что этот самый знакомый голос – мой собственный. И что все взгляды сейчас были устремлены на меня.

– А ты кто такой? Откуда ты тут? – спросил меня Назаран, пристально разглядывая меня. От его взгляда по моему телу побежали мурашки. Все-таки я сильно погорячился, бросив вызов такому крепкому и взрослому борцу. Особенно если учесть, что состояние моего организма оставляло желать лучшего. Я уже вовсю ругал себя за то, что мой язык не зависит от моего разума. Который, кстати, выдал очередную фразу, не посоветовавшись с мозгом.

– А это так важно? – ляпнул он в очередной раз.

– Нет, но ведь что-то нужно будет написать на твоей могиле?

– До могилы-то, может, и не дойдет, я только оттуда выбрался, чтобы меня туда так просто второй раз загнать.

– Тогда давай выходи, незнакомец, попробуем. Только надень пояс, правила знаешь?

– Нет.

– Битва на центральной арене, битва рукопашная, бить по мужским местам нельзя, если противник просит пощады, бой считается оконченным, если противник положен на спину – тоже, и если противника выкинули за канаты. Все ясно?

– Да.

Один из людей, который стоял рядом со мной, протянул мне пояс, в нехитром устройстве которого я быстро разобрался.

Надев пояс, я перешагнул через веревку и сделал два шага навстречу противнику. Я не знаю, на что я рассчитывал, скорей, наоборот, я в какой-то момент отключил логику и перестал думать. Потому что, глядя на здоровенного Базилина, моя логика выдавала только один приказ телу «БЕГИ ЧТО БЫЛО СИЛ». Но где-то в другой части моего мозга откуда-то была уверенность, что все в порядке.

«Он здоровый, перекачанный, а значит, неповоротливый и медлительный. Но явно опытный. Под удар попадать нельзя, брать нужно через его вес».

Голова работала очень странно, откуда-то пришла стратегия, как себя вести, и пришло понимание, как правильно встать. Борьба была явно моей стихией, как и инженерия. Она была во мне до прибытия в этот мир, сейчас она пробуждалась.

«Главное – это не отрубиться только во время боя. Как во время тех тренировок», – подумал я.

– Ну что, малыш, кому хоть твое тело нести? – милостиво спросил Базилин, широко улыбаясь.

– Ты болтать будешь или все-таки попробуешь показать, что твоя гора мяса на что-то способна, кроме болтовни?