Мир – Магия

– Печально слышать такое от тебя, асзентэ, – с укором заметил профессор. – И так, перед нами стандартные чары иллюзии, какие в былое время умел колдовать каждый уважающий себя волшебник. И их основным недостатком само собой является это…

Профессор повернулся назад к флакону и вдруг резким, точным движением подвинул вытянутую руку вперед. Его пальцы свободно прошли сквозь границы иллюзии и остановились только там, где начиналась поверхность реальной фигурки в виде маленького трибольного кубка. Но он не остановился на этом, отведя ладонь чуть назад, профессор раздвинул пальцы, а потом ловко сжал ими миниатюрную фигурку, позволив иллюзии спокойно сомкнуться вокруг своей кисти.

– Думаю, теперь тебе стало яснее, – продолжил разговор учитель. – Как ты сама можешь заметить, обычные иллюзии довольно бесполезны, поскольку воспроизводят лишь внешний вид, не затрагивая тактильное, обонятельное или слуховое восприятие мага. Помимо этого крайне существенного недостатка, следует добавить еще их краткое время действия. Если мы понаблюдаем за твоим заклинанием чуть дольше, то непременно заметим, как истончается магия, и предмет потихоньку возвращает свой истинный вид. Знаешь, почему так происходит?

О, да! Это Руни точно знала. Зимний экзамен по теормагу оказывается до сих пор сохранился где-то в недрах ее памяти.

– Да, – довольная собой заговорила девочка. – Когда маг колдует заклинание, он реализует полученный иктумиальный потенциал, как бы проецируя его через ридей на себя или другую цель заклинания. Но для нашей материальной параллели магия является как бы инородной, поэтому реальность стремиться побыстрее избавиться от нее.

– Неплохо, – кивнул профессор. – И как с этим можно бороться?

Руни пожала плечами.

– Кажется, есть какие-то … хм… петли?

– Не какие-то, а вполне конкретные, – поправил профессор. – Подобные заклинания составляют целую область магии ситенары. К слову, они были открыты знаменитыми сейчас магами Жином Тиром и Остином Морком, поэтому самый простой вариант чар ситенарных петель носит название «петли Морка». Думаю, ты вполне готова к их изучению, а заодно и затронем более сложные иллюзии. Теорию прочтешь сама в книгах, я сейчас лишь поясню некоторые важные практические моменты. Если ты не возражаешь, конечно?

Уж кто-кто, а Руни точно ни капли не возражала, да она была на седьмом небе от счастья. Петли Морка, сложные иллюзии, кажется, когда-то Гвин говорила, что это очень-очень крутые штуки, а теперь у Руни появился шанс научиться им. Она бы не простила себе, если бы даже подумала отказаться, тем более, когда профессор сам вызвался помочь.

Вообще в последнее время профессор Намрой вдруг неожиданно превратился для Руни из скучного, напыщенного, непонятного университетского ученого в надежного проводника в мир настоящей, захватывающей магии. Она полностью доверяла ему себя, слушала во всем, его авторитет в ее глазах вырос до каких-то неизмеримых вершин. Конечно, он относился к ней строго, а его требовательность, помешанность на магии и нацеленность только на превосходный результат иногда изводили девочку, но она не могла не признать то, что именно эти качества учителя помогают ее умениям раскрываться и расти в геометрической прогрессии. За месяц их совместных занятий, Руни получила больше практических магических навыков, чем за весь первый год в университете. Кроме того, она заметила, что прекрасно запоминает все заклинания, какими сложными бы они не были. Никакой нудной зубрежки, как перед семинарами по теормагу, никаких проблем с контролем движений, слов, мыслей, с концентрацией. После того гигантского количества повторений, которое заставлял делать профессор, магия текла из нее будто сама по себе, Руни чувствовала, что словно попадает в русло мощной, полноводной реки, несущей ее прямо к намеченной цели. Никогда раньше она не испытывала такого самоудовлетворения от любого нового заклинания, никогда магия не доставляла ей столько удовольствия и восторга. Профессор постоянно ставил перед ней сложные, практически недосягаемые на первый взгляд цели. Сначала Руни очень пугалась даже пробовать достичь их, но теперь каждый пройденный рубеж придавал ей уверенность в собственных силах, пробуждал азарт скрытого глубоко внутри исследователя, давал запал на новые свершения, которых неизменно требовал от нее профессор. Руни будто играла в догонялки с самым быстрым в мире трибольным мячом и, к своему удивлению, не хотела, чтобы это кончалось. В такие минуты она забывала про реальную жизнь: про проблемы, Орден, Службу, предстоящий скоро суд, про Алана и Грэма, друзей, родных, по которым ужасно тосковала, про то, что скоро возможно этот удивительный, чудесный, полный загадок мир магии навсегда закроет перед ней свои двери.

– Так.

Она достала из кармана заветную фигурку кубка, поставила ее перед собой, привела в порядок мысли. Профессор перекрестил на груди, откинулся на спинку стула и с неторопливым, нервным ожиданием наблюдал за ученицей.