Мир – Магия

– Потому что не у всех есть такой уникальный талант, как у тебя. Имею в виду магию вещей, естественно. Но, скажу откровенно, когда-то давно заклинания, подобные этому были уже открыты. Более того, было открыто одно единственное, главное заклинание, которое позволяло проецировать любую магию на предметы точно также, как и на живых магов. Самые таинственные и неоднозначные, самые спорные и прекрасные чары на свете, – голос профессор постепенно стал тихим и завораживающим, будто он сообщал Руни свою сокровенную тайну, заветную мечту, делился сокрытым глубоко в душе переживанием. Она никогда еще не слышала от учителя ничего подобного и не поверила бы, если бы сама не видела его сейчас перед собой. Горящие холодным, лихорадочным блеском, распахнутые широко глаза, застывшие, словно в забытом взмахе длинные, сухие пальцы, взволнованная бледность лица, освещенного ярким внутренним огнем, мечтательная мягкость и глубина голоса… В памяти Руни навсегда остался этот образ профессора. – Вершина мастерства, на которую взошел лишь один из нас. Взошел, чтобы тут же погибнуть. Ты ведь знаешь эту историю, девочка?

– Не уверена, – ответила Руни.

– Я расскажу ее тебе… У последнего короле Скейлера был придворный ловец, довольно молодой маг, которого он случайно встретил во время одного из своих многочисленных путешествий. Никто так и не понимает, почему Скейлер вдруг обратил на него внимание, поскольку до этого он пропадал в неизвестности и бедности, но у короля всегда был зоркий глаз на таланты, что тут скрывать, – профессор улыбнулся. – Так вот, король пригласил этого беднягу к себе во дворец, обеспечил всем необходимым и для беспечной жизни, и для работы. Высокое придворное звание, роскошный дом в столице, доступ к самым секретным архивам двух магических академий и библиотекам ведущих университетов, полная свобода в магических изысканиях, все это получил ловец взамен на одно единственное условие – безоговорочное подчинение самому Скейлеру. И молодой маг согласился. Многие тогда осуждали людей, которые делали подобный выбор, но теперь я понимаю их. Ничто не сравнится с теми возможностями, которые открывались перед этими обреченными на смерть учеными, никто из живущих сегодня не обладает даже близко подобной свободой и несвободой одновременно, поэтому не нам судить, что было для них верно.

Шли годы и приглашенный, щедро одаренный королем ловец, вырос в выдающегося, практически гениального по своим способностям мага. Все это время Скейлер пристально наблюдал за ним, приглашал к себе во дворец, где они вдвоем вели долгие разговоры о магии. И вот однажды во время одного из таких обсуждений Скейлер предложил ему попробовать отыскать чары, которые уже много лет не давали покоя королю – чары магии вещей. Но не просто «обычные» приемы, уже известные тогда магам, а то самое главное заклинание, о существовании которого так горячо спорили на протяжении многих-многих веков. И ты не поверишь, но ловец открыл его! За что неизбежно поплатился своей жизнью. Ведь Скейлер не мог позволить, чтобы кто-то помимо него самого обладал таким знанием, ведь главная сила короля, кто бы что ни говорил, всегда заключалась в его природном таланте к магии вещей. Именно она делала его недосягаемым для других магов, для его врагов, для людей, она была гарантом его власти и должна была оставаться им. Скейлер уничтожил все упоминания о заклинании, даже точное имя ловца было потеряно в кострах Темных арков.

Сейчас считается, что открытие такого заклинания было вершиной развития магии в нашем мире, пиком золотого времени, призрачным достижением гениального мастера … непревзойденным никем вплоть до современных дней.

Глава 16

Руни нервно сжала ладонями лямки своего рюкзака с позабытой уже символикой университетской трибольной сборной, крепкая, шершавая, рука Зорна опустилась на плечо, Руни чувствовала ее приятную, знакомую, теплую тяжесть сквозь одежду и невольно стала успокаиваться. Сегодня на девочке была простая светло-серая футболка, заправленная в свободные, сужающиеся к низу джинсы из плотного светлого, искусственно вытертого материала с высокой талией и большими карманами, старые, купленные еще в прошлом году вместе с дедушкой кроссовки и объемная, расстегнутая толстовка бледно-желтого цвета. Всю эту одежду ей совсем недавно подарила Гвин, и теперь она оказалась как никогда кстати, потому что из вещей у Руни было лишь то, в чем она давным-давно вечером пришла к Зорну в клуб. Сама подруга сейчас тоже стояла рядом, с тревогой оглядываясь то на Руни, то на Зорна.

– Я уверен, все пройдет гладко, – заметил Зорн, в большей степени адресуя свои слова Гвин, чем Руни. – Тебе надо будет переместиться с ней лишь раз. Все пути для вас уже настроены. Лоннал не хочет, чтобы Руни сама колдовала заклинание. Поняла?

– Да, – ответила Гвин.