Мир – Магия

– Рей и Нью, – прокомментировал он тоном знатока и, вдоволь налюбовавшись парой, отвернулся назад к стойке, пригубив еще немного из своего стакана. – Помнишь того парня, Ворта – бывшего нашего капитана, он еще в колледж свалил?

– Ну, – кивнул Ал.

– Так вот, из-за нее, – он махнул рукой в сторону Ньюмы. – Любовный треугольник.

– А-а, да, кажется, что-то слышал, – откликнулся Ал. Он еще раз обернулся, чтобы получше разглядеть девушку, но не нашел в ней ничего слишком уж особого.

– Лучше туда вон посмотри, вен, – тем временем, задиристо подтолкнув его в бок, заметил Рим, – минут десять с тебя глаз не сводит, – он качнул бокалом в обратную сторону и вызывающе присвистнул.

– Прекрати, – тут же осадил его Ал, однако послушно повернулся в нужном направлении. – И где?

– Третья справа, – с готовностью доложил Рим, после чего еще раз отпил коктейль, и ободряюще похлопав Ала по плечу, – действуй, вен, я Нику отвлеку, – растворился среди танцующей толпы, оставив друга одного.

И Ал, к собственному неприятному удивлению, не спешил отворачиваться. Рим действительно оказался прав. За стойкой противоположного бара, слегка наклонившись и облокотив голову на тонкую, согнутую руку сидела одинокая девушка. Плавные контуры ее стройного, подтянутого тела эффектно подчеркивало необычное платье из черной мягкой ткани с длинными рукавами, местами украшенное витиеватым, сдержанным, искусно вышитым узором, застегнутое спереди на незаметные пуговицы и подхваченное тонкой полоской пояса в области талии. Круглый, узкий вырез, практически обхватывающий вытянутую шею, выразительные, глубокие тени и светлые блики, определяющие форму хрупких, чуть открытых ключиц, высокие скулы и бархатистая, бледная кожа щек, выделенные падающим из бара мягким, рассеянным светом тонкие губы с легкой улыбкой, лишь угадывающиеся в полумраке контуры прямого носа, опущенные вниз глаза, непринужденно упавшие на плечи густые, волнистые локоны… Девушка, казалось, глубоко задумалась о чем-то, потому что ее пальцы – не слишком длинные, не слишком тонкие бесцельно ощупывали стенки высокого, практически пустого стакана. Она просидела так еще несколько секунд, прежде чем вдруг подняла взгляд на Ала и, поняв, что парень тоже смотрит на нее, невольно содрогнулась.

Ал приветливо улыбнулся. Где-то в глубине сознания легко, с укором кольнула мысль о Нике, но он решительно проигнорировал ее. Кончики губ девушки сами собой двинулись вверх. И тут отблески света то ли от бокалов других гостей, то ли от бесчисленных бутылок, ловко взлетающих в руках проворных барменов, на несколько секунд полностью осветили ее скрытое в полумраке лицо. Рука Ала, потянувшаяся было к стакану с «Молле», замерла на месте. Его темные глаза, по-кошачьи мягко, загадочно прищуренные медленно, удивленно расширились. Сначала он подумал, что просто-напросто пьян.

С одной стороны ее лицо было совершенно незнакомо – эти скулы, слегка вытянутые, приоткрытые глаза, обрамленные темными ресницами, изящные брови, четкая линия кончика носа; но с другой… Ал не мог понять… в каждом изгибе, в каждом движении он словно видел другого человека, будто смотрел в окно то на дальний, то на близкий предмет и не мог сфокусироваться. Раз, милое, симпатичное личико обычной девушки, два, терзающие до тихой боли, впечатавшиеся навсегда в память черты, раз… и снова, снова, снова. Пока вдруг сумерки бара вновь не скрыли ее за темной, таинственной вуалью теплых теней. Ал нервно сглотнул. Она сидела там и все также, вполоборота смотрела на него: она или Она?

– Браза…

Ал решительным, безрассудным движением оттолкнулся рукой от стойки. Но когда оказался на месте, ее там конечно же не было, и лишь мягкое, кожаное сиденье стула, примятое и еще теплое, напоминало о том, что случилось.