Мир Мэроу

Вся её проблема в том, что она родилась с прекрасными красными волосами. В нашей вере бытует мнение, что красные волосы – признак дружбы с мертвым миром, а именно, с миром, где находятся неугодные Матери души. И когда на свете появляется существо с красными волосами, люди верят, что из-за одного касания таких как Нефел, человек потеряет душу и отправится все в тот же потусторонний мир.

До встречи с Нефел я не видела существ с красными волосами. Маги, ликаны и равки светловолосы. Люди, как и охотники бывают разными: черноволосыми, рыжеволосыми, седоволосыми, про хоттов вообще нечего сказать – мыши и мыши.

Люди и существа до безумия странные, они боятся потерять самое дорогое и ценное – свою душу. Но думают об этом только на смертном одре или же лежа в канаве и захлебываясь собственной кровью. В остальное время они убивают, лгут, воруют и насилуют. Тут и там нарушают данное слово, оскорбляют, обижают и принижают. Но стоит им увидеть что-то из старых легенд и сказок, как они вновь становятся теми, кто дорожит своей гнилой душонкой.

Две алые луны назад меня не было в Ваале, я находилась в пограничных землях, выполняла своё третье слово. В одну из ночей к пятнадцатилетней Нефел забрался местный мужчина. По стандартным меркам неплохой семьянин, у которого семь отвратительных орущих детей. Он ужасно надругался над Нефел, а на следующий день умер. Всё бы ничего, но это подкрепило людей в вере, что Нефел отправила его душу на терзания Матери. Друзья мерзавца знали куда он ходил накануне и растрезвонили это по всему Ваалу. Как только слух дошел до вдовы насильника, она пришла к Нефел и, стоя на пороге, проклинала её и весь её будущий род. Вдова вопила так, что последние слова проклятья говорила шепотом. Женщина вонзила себе нож в сердце и тем самым сделала свои слова пророческими. Даже если человек не обладает магией, он может прибегнуть к ней, но нужна жертва. Что может быть более весомо, как своя жизнь, отданная без раздумий и сомнений? Больше всего меня удивляет то, что женщина, ослепленная глупыми убеждениями, даже и не подумала о детях, что оставила сиротами.

Я приехала в Ваал и застала Нефел всё так же сидящую у огня. Вокруг нашей хибары валялись сгнившие фрукты и овощи. В тот день я пообещала Нефел, что верну ей жизнь и сделаю ради этого всё возможное.

– Нефел, это я.

Плечи подруги расслабляются, а я корю себя за то, что заставила её волноваться. Моя дорогая Нефел, которой всего немногим более семнадцати алых лун, оборачивается на мой голос, и я вижу лицо древней старухи с бесцветными мутными глазами.

– Тебя долго не было. – говорит она и тут же кашляет.

– У меня был насыщенный день.

– Если судить по твоему голосу, то в хорошем смысле насыщенный.

– Даже очень.

– Это хорошо.

Кладу на стол тушку кролика и сажусь на стул рядом с подругой, вкладываю в её руку хлеб и откусываю от своего.

– Я уеду ненадолго, но Генри будет к тебе приходить и помогать.

– Не нужно… – вяло протестует она.

– Нужно, он мне должен. – как-то я увидела, что он вытворял, подглядывая за дочкой местного служителя Матери и Отцу. Я никому об этом не сказала, и теперь он готов сделать что угодно, лишь бы содеянное осталось в тайне. Узнай служитель об этом, и тогда парню не сносить головы на плечах.

– Его камнями забьют, если узнают, что он сюда приходит. – с тревогой говорит подруга.

– Не узнают. Кто вообще следит за мальчишкой, которому всего тринадцать алых лун? Правильно – никто.

– Ох, Эва, не нужно никому портить жизнь.

– Я бы поспорила. – беру небольшую паузу. – Мне нужно уехать. – осторожно начинаю я.

– Куда? – напрягается Нефел.

– Не могу сказать.

– Ты опять дала слово? О, Матерь, зачем?

Я молчу, и подруга всё понимает без слов.

– Не может быть. – шепчет она и протягивает морщинистые руки к моему лицу, не откушенный ломоть хлеба выпадает из её трясущихся пальцев и катится по деревянному полу.

Подаюсь вперед, и теплые пальцы Нефел ощупывают мою улыбку.

– Я не могу поверить. – продолжает шептать она. – Я не верю. Хвала Матери и Отцу.

"Хвала мне" – сказала бы я, не будь Нефел так счастлива. Не хочу портить момент.

– Скоро всё вернется на круги своя. – обещаю я и сжимаю пальцы подруги в своих ладонях. – Как только всё прекратится, мы уедем как можно дальше от столицы и забудем всё, что было.

– Люди не забудут.

– Они не важны.

– Люди всегда важны. – говорит она и улыбается.

Мы спорим по этому поводу уже очень давно. Несмотря на то, что её изуродовали, лишили зрения, молодости и красоты, Нефел продолжает верить, что люди – это добро, я же уверена, что каждый человек или существо – это зло во плоти. Мы все отвратительны. Все, кроме Нефел. Она особенная. Для меня она единственная в своём роде. Жаль, что местные этого не понимают.

– Долго тебя не будет? – спрашивает она.

– Не могу сказать.

– Я буду ждать. – шепчет Нефел, и я наблюдаю, как слезы копятся в серости её глаз.

– И я вернусь. Обещаю.

– Спасибо. – говорит она.

– Ты не должна меня благодарить. Мы семья, и мы всегда друг за друга.