Мир миров

– Есть много других скамеек. Пустых, – сказал он, не отводя взгляда от витражей над алтарем.

– В этом-то и проблема, что пустых, господин маг. Я искал такую, чтобы… с вами.

– Так это ваш недотепа таскался за мной с самого утра?

– Ничего себе недотепа! – обиделся Корыцкий, в сердцах ругая недостаточно расторопного агента, но радуясь, что Пижон раскусил только одного. Интересно, кого? Наверное, Чижика, тот всегда был слишком рьяным. – Может, он должен был пояснить вам кое-что? Почему вы сюда пришли?

– Потому что в костелах мне обычно никто не мешает. Это для меня приятное разнообразие.

– Ну да, у господина Якубовского вы, наверное, круглосуточно заняты, не так ли? – Корыцкий позволил себе заговорщически подмигнуть, поймав на себе взгляд незнакомца. Пижон зажмурил глаза и вздохнул.

– Не прикидывайтесь передо мной идиотом, генерал, – сказал он твердо, но тихо, возможно, из уважения к тишине в святыне. – Вы знаете, кто я, а меня предупреждали насчет вас. Но если вам хоть что-то обо мне известно, то вы понимаете, что не сможете меня завербовать. Это, так сказать, метафизически невозможно.

– Сейчас – разумеется. Пока жив тот, кто вас призвал и связал с собой, что…

– Меня не призвали, господин Корыцкий, а создали! – гневно перебил он. – Даже мои воспоминания – это лишь смесь легенд и того, что на тему якобы моей эпохи думают историки. Я не тот, я – якобы тот.

– А что это меняет? – искренне поинтересовался Корыцкий.

– Честно говоря… не знаю. Просто метафизически-онтологические размышления. Идите уже. Ни одному из нас этот разговор ничего не даст.

– Позволю себе не согласиться. Вы знаете, зачем вас создали? Ваш создатель боится. И, по правде говоря, у него есть на это причины. Нет-нет, речь не обо мне, – быстро добавил Корыцкий, видя, что собеседник уже собирается что-то ответить. – Я пришел не запугивать или угрожать. Я пришел помочь. Однажды вы предстанете перед человеком, который придет убить Якубовского. Если ему это удастся, вы станете свободным. Если это произойдет и убийца выживет, скажите ему, что я лично прошу, чтобы он вас пощадил.

– Если я это сделаю, моя свобода может быстро закончиться, потому что я буду должен вам услугу, ведь так?

– Это более свободные сети, чем те, в которых вы пребываете сейчас. Метафорически выражаясь.

– Вы, люди, все одинаковые. Всегда только и ищете возможность кого-то использовать.

– У нас, людей, просто нет магических покровителей, которые могли бы заменить нам нашу такую удобную подлость, – ответил Корыцкий, на всякий случай попрощался и ушел.

* * *

Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля

Чародею было приказано присутствовать на встрече, поэтому он послушался и пришел в наскоро вырытую землянку, окруженную примитивными укреплениями и кругами магических заклятий, созданных намного более профессионально.

– Послушный, как всегда! – презрительно прыснул одноглазый гном, которому казалось, что ненависть предоставляла ему немного свободы. – И всегда с этой своей птицей!

Чародей проигнорировал его. Он поставил клетку с Хитрецом на стол, чтобы птица хорошо видела человеческую мелочность и вероломство. А сам сел рядом.

Якубовский уже приветствовал старшего комиссара – человека в черном плаще, из которого буквально рвалась наружу мрачная сила. Маг не захотел становиться напротив него. Но думал о том, придется ли. Пока что он должен был только поклониться ему. Подгоняемый резким жестом Якубовского, он встал и коротко поклонился.

– А, это тот, – старший комиссар рассматривал его, будто скотину на ярмарке. Чародею было интересно, прикажет ли он ему показать зубы, и он в сердцах рассмеялся. Черт возьми, он не имел ничего против, чтобы мститель убил этих двоих. К сожалению, по крайней мере Якубовского он будет вынужден защищать.

Пять красноармейцев провели марсианина внутрь землянки. Сопровождающему его Чусу они не уделили никакого внимания. Это должно было что-то значить? Зная его досье, чародей полагал, что не стоит так им пренебрегать.

– Дорогой господин Новаковский! – старший комиссар почти подбежал к марсианину, чтобы обнять его как старого друга. Новаковский отступил на шаг и поднял четыре руки, демонстрируя тяжелые цепи, на которых было выгравировано охранное заклинание.

– Что за варварство! – закричал старший комиссар. – Прошу сейчас же это снять! Генрих, – обратился он к Якубовскому, – я не верю, что ты мог так повести себя с нашим гостем!

– Пока он находился под моей защитой, ему было удобнее. Это твой сержант…

– Расстрелять негодяя! – прорычал старший комиссар, и красноармейцы побежали выполнять приказ. Не прошло и трех минут, как до ушей собравшихся в землянке донеслась ровная автоматная очередь. Кунтц захохотал, Чус побледнел, а Якубовский скривился – почти незаметно, осторожно. Выражение лица марсианина не изменилось.