Мир молится за меня

Врач подходит к двери, открывает её и делает приглашающий жест рукой. Мужчина смотрит на открытую дверь. Оттуда появляются трое: женщина средних лет, девушка 14-16-ти лет и солидный седовласый мужчина. Все трое хорошо одеты. Посетители делают несколько шагов от двери и останавливаются. Мужчина встает и растерянно смотрит на них.

ВРАЧ. Ну, собственно… ну если что, я буду в коридоре.

Врач ободряюще сжимает локоть женщины и выходит. Все четверо молча стоят.

ЖЕНЩИНА (крайне робко). Родион… Это мы, твоя семья… Ты, ты узнаешь нас?

РОДИОН. Нет.

ЖЕНЩИНА (тревожно седому мужчине). Спроси его.

СЕДОЙ. А меня помнишь?

РОДИОН. Нет.

СЕДОЙ. Ага. А её? (показывает рукой на девушку) Ну напрягись, давай… Вот как её зовут?

Мужчина отрицательно качает головой.

СЕДОЙ. Ну, чего мы стоим как столбы? Давайте сядем…

Женщина и девушка садятся на кровать, седой на стул врача. Мужчина продолжает стоять посередине помещения.

СЕДОЙ. Да… Знаешь, одно хорошо – скучно с тобой никогда не было. Мы за эти полгода стали каждую неделю в кино ходить, да что там кино! В театр! В театр стали ходить, а это уже, знаешь ли, плохой симптом. Скучно стало! Вот так сидим вечером и не знаем чем себя занять! Представляешь? А раньше! У-у-у! Родион Савельев! (Хлопает в ладоши)

В дверь заглядывает врач.

СЕДОЙ. Всё в порядке! Мы радуемся!

Врач кивает. Закрывает дверь.

СЕДОЙ. Скажи мне одну вещь, зачем ты это сделал? Я прекрасно знаю, что ты меня презираешь. Но я могу тебе сказать, что не такой уж я идиот, тоже в свое время читал, мечтал, думал. Дров кстати наломал, предостаточно. Тоже был гусь хороший. Но! (Поднимает вверх указательный палец) я никого не убивал. Ни-ко-го. А ты убил. Вот их и убил (Показывает на женщину и девушку).

МУЖЧИНА. Они живые.

СЕДОЙ. И слава тебе Господи!

ЖЕНЩИНА. Родик, ты что, правда…

СЕДОЙ. Катя, замолчи! Ты что не видишь? Мы ведь все ему подыгрывать должны! А вот нет, брат! Надоело. Короче так. Хочешь здесь остаться, оставайся. Хочешь домой вернуться, давай нас быстрее вспоминай, радуйся, можешь даже заплакать. У тебя получится. Вот. Мы со своей стороны тоже радуемся, забираем тебя и про эти полгода мы забываем. И забываем по настоящему, не так как ты… Ты меня понял?

Мужчина молчит.

СЕДОЙ. Помнишь, я с Люсей жил, а потом собрал чемодан в один день и на север уехал?

Мужчина отрицательно качает головой.

СЕДОЙ. Ой, прости я забыл про твою амнезию. Моя первая жена Люся… Она тебя очень любила. Так вот. Мне там тесно было, а я ведь человек деятельный… Я ей говорю – «поехали вместе, я здесь задыхаюсь», а она ни в какую. Я её три года упрашивал. Новая жизнь! На новом месте! А человек хотел всю жизнь из окна кухни на дерево смотреть! На которое мусор кидали, оно всё в пакетах целлофановых было. Там даже всю зиму чьи-то штаны провисели, их ветром как флаг мотало!

Девушка прыскает от смеха в кулачок. Мужчина смотрит на неё и как-то виновато улыбается.

СЕДОЙ. Но я ведь до последнего бился! Я хотел, чтобы мы вместе были! Я даже с севера за ней приезжал, деньги пачками рассыпал! А она сидит и в это окно пялится. Так вот и сидит там до сих пор. А у тебя здесь даже окна нет… Вот не помню, кто сказал, но хорошая фраза – « Если будешь что вспоминать, постарайся не завыть»…

МУЖЧИНА. В коридоре окно есть. Большое…

СЕДОЙ (вздыхает). Вот и чудно. Катя, ты что-то хотела спросить у него?

ЖЕНЩИНА. Родик, поехали домой… (Встает). Я не знаю… Я исправлюсь, вот увидишь… Я буду жить твоими интересами. Я ходила на курсы, нас там учили, как правильно строить отношения в семье. Я даже диплом получила. Там такие интересные занятия были, мы все по кругу рассаживались…

СЕДОЙ. Перестань чепуху молоть!

ЖЕНЩИНА. Знаешь, мы тебя всё равно ждать будем. Я и Надя…

Женщина садится и закрывает лицо руками. Мужчина растерянно смотрит на седого.

СЕДОЙ. А Надя это она, да… (Показывает на девушку) Твоя дочь. Здорово, правда? Помнишь, как пеленки стирал, купал? Такие вещи не забываются… Ну, ты у нас, правда, особый случай…