Мир на костях и пепле (СИ)

Я не хочу этого слышать. И я не должна этого слышать. Но не могу заставить себя уйти. Сердце бешено колотится, и я лишь только глубоко дышу, пытаясь его успокоить.

— Так это отличные новости, — подключается уже другой мужчина. — Моя сестрица давно положила на тебя глаз, обрадую ее завтра утром!

Гогот мужских голосов теперь вызывает отвращение, и я все-таки решаю сбежать подальше. К сожалению, еще раньше, чем я успеваю отойти на приличное расстояние, ответ Пита словно гвоздями прибивает меня к полу.

— Не стоит зря радовать сестру, — вполне серьезно отвечает Пит. — У меня есть девушка.

Не могу понять, что происходит со мной в этот момент, потому что к горлу подкатывает тошнота, а некогда приятное послевкусие от десерта становится до ужаса приторным. Щеки горят, а уши закладывает. Кажется, я бегу со всех ног, а потом как будто еле плетусь, но через какое-то время все-таки оказываюсь на пороге своего дома.

В мыслях болезненно пульсирует: «Я должна узнать!», отдавая неприятным ощущением в виски.

Я должна узнать, хотя прекрасно понимаю, что это ничего не исправит. Сердце подсказывает не делать этого, но ураган бушующих внутри эмоций оказывается сильнее, поэтому я уже стою у телефонной трубки с блокнотом в руках.

Сейчас глубокая ночь, но девушке на том конце провода, судя по всему, не привыкать к поздним звонкам. И пока гудки отсчитывают мгновения до момента истины, я пытаюсь понять, что вообще планирую сказать.

— Алло, — произносит тихий и спокойный голос в трубке, пока моя грудная клетка разрывается от тяжелого стука, а телефон почти выскальзывает из потных рук. Мне не хватает смелости вымолвить хоть слово, пока Энни Креста еще несколько раз настойчиво здоровается, явно не понимая, в чем вообще дело.

«Я не должна этого делать» — проносится в голове, и я решаю положить трубку и не портить жизнь себе и окружающим в очередной раз. Это не мое дело. Сам факт существования «девушки», кем бы она ни была, обесценивает все мои потуги и старания.

К сожалению, судьба решает иначе, ведь за секунду до прекращения звонка я отчетливо слышу взволнованное: «Пит, милый, это ты?!», расставляющее все по местам.

Трубка падает на пол, а я падаю чуть дальше, не в силах дойти до своего укрытия. Слезы обжигают щеки, но эпицентр боли где-то глубоко внутри. Она выжигает меня не хуже искусственного огня от Распорядителей. Давно забытые судорожные всхлипы сотрясают тело, выбивая остатки сил и самообладания. И в этот раз никакие волшебные таблетки Хеймитча не помогут.

Потому что слишком поздно.

Все было зря.

Комментарий к 6

Можете бить, но только не сильно :D

Жду ваших мнений)

И не забывайте нажимать “ждунишек” для выхода продолжения)

========== 7 ==========

Эта ночь становится самой долгой за последние месяцы, и уже кажется, что лунный свет, являющийся свидетелем моих постоянных истерик, специально не спешит сменяться солнечными лучами. Как будто новый день никогда не начнется, потому что это утратило всякий смысл.

Немного отойдя от звонка, я чувствую себя совершенно опустошенной, но все-таки встаю на ноги и плетусь на чердак. Все окна специально обхожу стороной, чтобы не поддаться соблазну. Добивать себя сейчас ни к чему.

И все равно в голове не укладывается, как вообще могла сложиться такая парочка! Ладно Пит, для него теперь старые чувства ни что иное, как потерянное болезненное воспоминание, которое не очень-то и хочется восстанавливать. Но Энни! Готова поклясться чем угодно, но я никогда раньше не видела такой любви, как у них с Финником. И тогда в подземельях Капитолия я испытала бесконечную боль не столько от потери верного друга, сколько от осознания, что Креста осталась одна.

Видимо, зря волновалась. Хотя все равно не понимаю, как это возможно.

Да, они были соседями по камерам пыток, оба слегка слетели с катушек и находились под присмотром Аврелия, но разве можно на таких руинах своих жизней стоить новые отношения? Разве не должен был тот же Аврелий советовать этой парочке сначала привести в порядок свои головы? Особенно учитывая факт совсем скорого материнства Энни. Ей вообще сейчас лучше позаботиться о себе и ребенке, чем ночами висеть на телефоне с чужими женихами!

Бывшими женихами, конечно же.

У меня на Пита нет никаких прав, кроме собственной болезненной привязанности, переросшей, видимо, во что-то большее. Точно не понимаю, когда именно это случилось, но как будто в большей или меньшей мере присутствовало постоянно. И, если после наших первых Игр этого было настолько мало, что чувства с легкостью можно было игнорировать, то к моменту спасения с Квартальной бойни мысли о Пите занимали практически все мое сознание. Ошибкой было позволить ненависти к Сноу завладеть мной, затмить все остальное, дать право руководить решениями. Будто месть может что-то исправить. Это был неправильный выбор, но ничего уже не вернуть.

И вся моя жизнь теперь выглядит словно череда неверных решений. Мозг находит очевидные объяснения всему плохому, что случалось в моей жизни, и главная причина — я сама.