Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы

10 мая Черчилль в качестве кандидата консерваторов на пост премьер-министра отправился к королю. Поскольку от монарха ничего не зависело, в этот решающий момент европейской истории он решил пошутить. Черчилль вспоминал: «Его величество принял меня весьма любезно и пригласил сесть. Несколько мгновений он смотрел на меня испытующе и лукаво, а затем сказал: „Полагаю, Вам не известно, зачем я послал за Вами?“ Применяясь к его тону, я ответил: „Сир, я просто ума не приложу, зачем“?» [771]Пока два государственных деятеля кокетничали, немецкие танки утюжили Бельгию, Люксембург и Нидерланды. Армия союзников вступила в эти страны навстречу немцам. Это и нужно было Гитлеру. «Англо-французские войска, не сознавая того, шли прямо в западню» [772]. Как только армия союзников втянется на север, южнее их должен «подсечь» танковый клинок, который 14 мая нанес удар южнее — под самую северную кромку «линии Мажино» у Седана.

Пока союзники не торопясь занимали удобные, как им казалось, оборонительные позиции в Бельгии (Нидерланды капитулировали 14 мая), германский танковый клин при поддержке десантников, захватывавших наиболее важные мосты и укрепления, двинулся к морю. Мощный бельгийский форт Эбен-Эмаэль был взят небольшим десантом парашютистов.

Французский главнокомандующий Гамелен был настолько самонадеян, что не оставил резервов. Гитлер не знал, что ему так повезло с противником, и все время опасался контрудара с юга. 17 мая Рейно сменил главкома, назначив на этот пост генерала Вейгана. Пока тот разбирался в обстановке, время было окончательно упущено, немецкие танки перерезали коммуникации северной группировки союзников и пустили в прорыв пехоту, которая закрепилась в тылу противника. 20 мая немецкие танки вышли к морю, отрезав основные силы «Антанты».

Союзники стали отходить к морю, чтобы эвакуироваться в Англию. Узнав об этом, бельгийский король 28 мая капитулировал. Вейган настаивал на встречном ударе с юга и севера для прорыва отрезанных частей на юг. Но командовавший этими частями английский генерал Горт отказался подчиняться и шел к воде — к Дюнкерку. Туда же направлялись и немецкие танковые колонны. Здесь они могли перехватить и добить окруженную группу Горта.

Но тут случилось «чудо», о причинах которого много спорили и участники событий, и историки. 24 мая Гитлер и командующий группой армий «А» Рунштедт остановили движение танков. Позднее и сам Рунштедт, и другие генералы Рейха доказывали, что всеми победами Германия обязана им, а всеми неудачами — фюреру. Поэтому Рунштедт утверждал, что наступавшие танковые колонны «схватил за руку» Гитлер. Проанализировав доступные документы, У. Ширер сделал вывод, что Рунштедту «придется разделить ее (ответственность за приказ — А. Ш.) вместе с Гитлером» [773]. Дело, разумеется, не в том, «кто виноват». Проблема в другом: каковы были мотивы приказа — военные или политические? Гальдер считал, что приказ был вызван военной безграмотностью Гитлера. Задним числом Гальдер настаивал, что следовало сходу ударить по англичанам и добить их, нечего бояться. Любопытно, что в других ситуациях Гальдер обвинял Гитлера в авантюризме.

Если остановка танков — каприз Гитлера, то дело — в политических соображениях. Д. М. Проэктор считает: «Наступление немецкой танковой группировки было остановлено под Дюнкерком прежде всего в результате действия крупных факторов военно-политического характера, и только во вторую очередь — чисто военных (оперативно-тактических) причин. Гитлер стремился после победы над Францией заключить мир с Англией. Этим он предполагал заставить Англию, низведенную, как он думал, на положение второразрядной державы, признать европейскую гегемонию „третьего рейха“, его завоевания в Европе, развязать руки на Западе, обеспечить тыл для агрессии против СССР, быть может, еще в 1940 г». [774]

Может быть, может быть. Тем более, что Гитлер говорил своему архитектору: «Кровь каждого англичанина слишком ценна, чтобы ее пролить. Наши народы по расе и традициям едины, и это останется моим мнением, даже если наши генералы не согласны» [775].

Но причем же здесь Рунштедт, который, скорее всего, и подсказал «неграмотному» в военном отношении фюреру приказ об остановке. Он что же, британский агент?