Мир на пике – Мир в пике

Например, полярный рачок-криль, расположившийся на втором ярусе пищевой пирамиды где-то рядом с нашим циклопом, конечно, обладает просто-таки бесконечными запасами одноклеточных водорослей, которые в изобилии растут на нижней стороне полярного льда, но вот утилизировать он вынужден энергию очень низкого качества. «Низкое качество» – это именно наш EROI (джоуль он и есть джоуль), а вот затраты на каждый джоуль полученной энергии уже могут быть разными. Криль, по сути дела, ест и жует водоросли всю жизнь. Растет каждый отдельный криль в силу этого очень медленно, тратя большую часть энергии на поддержание своей деятельности по поиску и перевариванию водорослей. Водоросли невкусные, их надо долго и упорно расщеплять на что-либо путное. Хорошо, что водоросли сидят на месте, иначе криль вообще бы подох, бегая за ними подо льдом.

Рыба, расположившаяся ярусом выше, получает уже гораздо более качественную энергию из криля и его друга – циклопа, оставляя им возможность самим есть невкусную водоросль. Кроме того, хотя криль и бегает от рыбы, но делает это неумело и не очень успешно. То есть уже на ярусе хищника первого порядка ситуация с энергией и энергоэффективностью меняется разительно – энергии стало меньше, но она стала концентрированнее, качественнее и, как следствие, потребляется «наверх» уже с более высоким EROI.

Чем выше уровень пирамиды, тем выше EROI, тем меньше энергии на этом ярусе, тем концентрированнее она сосредоточена в ее биологических источниках («жертвах») и тем изощреннее тактики, которые использует хищник для ее «дармового» получения.

Хорошо известно, что жизнь обычного копытного на 90 % состоит из тупого пережевывания пищи. Только успел нарастить жир – как сразу же надо искать свежее пастбище.

Ну а хищники в этот момент используют известную стратегию: «Я бревно, и я люблю высокий EROI», подобно крокодилу в тропической речке или белому медведю возле лунки нерпы, поджидающему свою жертву в тот момент, когда она беспомощнее всего.

Даже варианты погони хищника за жертвой – это всегда игра с очень высоким EROI. Кошачьи выработали стремительный и быстрый наскок из засады, а псовые за время своей долгой эволюции научились эффективно сбиваться в стаи, которые могут очень легко загнать и завалить крупную добычу, мяса которой в качестве энергетического «приза» вполне хватит на всех участников погони. Все расчеты биологов показывают интересный факт: хищник в среднем тратит лишь одну единицу энергии на получение десяти единиц энергии, содержащихся в добытой им пище. Эту магическую пропорцию 10:1 мы найдем везде – и когда будем говорить о первобытных охотниках, и когда будем рассуждать о «мирном советском реакторе».

Так вот. Охотники. Согласно последним исследованиям, уровень EROI, с которым осуществляют охоту современные (и, по аналогии, доисторические неолитические) первобытные охотники, сохранившиеся кое-где в Африке и в Австралии, не так уж и мал.

Он, согласно самой консервативной оценке, составляет около 10:1, то есть на каждую единицу затраченной своей мускульной энергии охотник получает опять-таки 10 единиц энергии в «наохоченной» добыче.

Почему же первобытные охотники, при таком сверхэффективном способе получения еды, весь неолит постоянно находились в весьма скромной численности, вплоть до изобретения земледелия и скотоводства?

Ответ прост: верхний уровень энергетической пирамиды хоть и обладает самым высоким EROI, но очень ограничен в количестве доступной энергии. Первобытный охотник буквально «выедает» экосистему до основания. Как аборигены Австралии, которые сожрали на своем континенте все, что превосходило своим размером кенгуру.

Но Австралия еще не была пределом в быстроте истребления наличного энергетического и пищевого ресурса. Самыми спорыми на руку в этом вопросе оказались аборигены Северной и Южной Америки. У них случилась печаль очень похожих размеров, но, в связи с более утонченными техниками «работы с животным материалом», их звездный час вообще уложился в мгновенный срок даже по меркам человеческой эволюции – всего в двести лет.

Детально документированная археологическая история Америки к югу от ледника начинается с неолитической культуры Кловис. Расцвет этой культуры охотников на крупного зверя был стремительным и скоротечным. Согласно самым последним уточненным радиоуглеродным датировкам, самые древние материальные следы культуры Кловис имеют возраст 13,2–13,1 тысячи лет тому назад, а самые молодые – всего 12,9–12,8 тысяч лет. Культура Кловис так быстро распространилась по обширным территориям Северной Америки, что археологи пока не могут даже определить район, в котором она впервые появилась: точность методов датирования оказывается недостаточной для этого. И всего через 2–4 столетия после своего появления культура Кловис столь же стремительно исчезла.