Мир на продажу

— Перестань! Я тут познакомился с одним скандальным визунистом, так что доступ к средствам массовой информации у нас есть. Думаю применить метод информ-атаки.

— Что ты хочешь вбросить? — поинтересовался Виталик. — Опять что-то на фекальную тему?

— Фекальное не пройдёт, — покраснел я, вспомнив последнюю неудачу, — к экскрементам местные ангелочки равнодушны. Что-нибудь другое надо, изящное. "Волна абсурда" — неплохой вброс: метровые крысы в метро, съеденные заживо дети в школе. Метро тут, правда, нет. Да и школы своеобразные. Можно применить "панический штурм": скоро будет голод, скупайте продукты. Правда, купли-продажи тут тоже нет.

— "Жирующая верхушка", — предложил свой метод вброса стажёр, вспомнив межмирторговские инструкции. — Мол, руководители и чиновники имеют гигантские привилегии. Но руководителей тут тоже не найти, они временно конфигурятся…

— "Заговор элит", — высказался Павлик. — Правительство скрывает страшные тайны. Хотя с правительством опять же напряжёнка…

— "Неприглядная правда", — вслух задумался я. — Показать через визун уродливые стороны жизни общества. Дома престарелых, помойки, больницы… Только где в этом Элизиуме искать стариков и больных?

Перебрав ещё несколько видов вбросов, мы приуныли. Этот проклятый мир ничем нельзя удивить. Базовый принцип нормализующего дилапинга — жажда низшего — тут почему-то не работал. А ведь коллеги, дилапировавшие коммуноидные миры, говорили, что этот принцип срабатывает всегда и везде. Жажда обратного есть в каждом разумном существе. Чем больше в мире высших ценностей, тем больше хочется низших. При коммунизме — капитализма, при высоких технологиях — банальных шмоток.

— Коллеги, — неожиданно осенило меня, — а почему бы не применить методику "серого шума"?

— А что это? — поинтересовался суфлёр. — С экскрементами связано?

— Остынь, надоел уже! — раздражённо прервал я шутника. — Мы показываем, что нынешний мир и так хорош, что все всё знают, что полезная информация всем надоела. И начинаем забивать эфир бесполезной информацией до полного отупления общества. Жизнь "звёзд" и их домашних животных, сплетни, скандалы…

— Интеллигенция не купится на это, — засомневался Павлик. — У них она слишком правильная.

— Для интеллигенции есть модификация — "ложная эрудиция". Забиваем умные головы правдивой, но никчемной информацией: число волос на хвосте быка, размер клюва синицы, что сказала местная звезда, споткнувшись о порог… Можно организовать "интеллектуальные" игры: угадайте, какого цвета блевотина у слона, а — синяя, бэ — чёрная, вэ — зелёная.

— Дельно, — подумав, произнёс Виталик. — У тебя и визунист знакомый есть.

— Пробуйте, — отреагировал суфлёр. — С Изоброй не забудьте разобраться. Столько времени прошло, а вы даже не знаете, что это такое.

За три дня мы не успели заняться поиском Изобры, потому что в один прекрасный день произошли события, которые перевернули всё с ног на голову. После мозгового штурма у нас закипела бурная деятельность. Я выдумывал или копировал с планшета всякую чушь, потом замысливался с Гертом, и он публиковал эту ахинею в новостной ленте визуна. "Наши учёные открыли, что брюнеты более любвеобильны, чем блондины", "Известный гид Лар во время демонстрации экспонатов упал и разбил себе нос", "Если вас одолевают проблемы, то расслабьтесь и сходите в кафе". Подобная чепуха наполнила центральный новостной ресурс всей системы визидения Миогена, распространилась по всему миру. Всё-таки и в коммуноидных мирах есть свои плюсы — отсутствие цензуры, доверчивость населения и огромные технические возможности в распространении информации.

Даже за этот короткий период удалось отследить появление у отдельных личностей признаков одилапивания, что меня несказанно обрадовало. По этим признакам можно следить и делать выводы об успешности или неудачности проекта. С удовлетворением я наблюдал на улицах города появление людей с хомячьим синдромом, при котором весь круг интересов личности суживается до одного — урвать побольше и притащить в свою норку, в свой дом. Синдром свиньи тоже радовал. При этом недуге человек стремится забавлять себя глупыми занятиями вроде алкоголизма или примитивных игр. Молодёжь постепенно приобретала обезьяность: желание кривляться, стоить гримасы, хохотать без причины, визжать и впадать в истерики. Среди творческих людей появилась попугайность — жажда постоянно болтать о несущественных вещах с умным видом. У ярых приверженцев спорта появились признаки бычества — постоянного агрессивно-хамского поведения. Словом, общество, хоть и медленно, но всё же начинало деградировать. Однако начинать массовую приватизацию и коммерциализацию общества ещё рано.

В тот злополучный день мне хотелось побыть одному и сосредоточиться на новых кознях против миогенских ангелочков, и я отправил Виталика к Анту. Недалеко от нас находилась творильня, и поэт приконфигурился в её коллектив. Работа выдумальщика непыльная — сиди и выдумывай разные вещи, но требовала полного сосредоточения. Вход на территорию творильни свободный, и стажёр отправился на экскурсию.