Мир нарциссической жертвы: отношения в контексте современного невроза ; Твой персональный прорыв: как принципы Дзёдо помогают в жизни

Психика тоже запущена. Невозможность жить нормальной внутренней жизнью приводит к неврозам, фобиям, навязчивостям. Настроение снижено, в целом – подавленное, с пиками тревоги и агрессии. Часто есть параноидальные мысли, мысли о самоубийстве. Картина психического состояния нарциссической жертвы – это острое стрессовое расстройство или посттравматическое стрессовое расстройство с диссоциациями, флешбэками (возвращающимися воспоминаниями, носящими характер вторжений), нарушениями сознания. Самой жертвой такое состояние может восприниматься как что-то привычное и проблемой может не являться. Беспокоит ее боль – в отношениях ей невыносимо больно. Она постоянно травмируется, постоянно получает раны, постоянно живет в ожидании следующего удара. Она плохо спит, имеет пищевые или другие зависимости.

Трудности с сосредоточением и недостаток энергии приводят к трудностям в работе. Если работа творческая – начинается творческий кризис. Если работа предполагает большой уровень напряжения, то начинаются ошибки, потому что сил работать на два фронта не хватает. Любое напряжение начинает быть в тягость. Прогулы, затяжные больничные, недовольство работой и неспособность что-то поменять приводят к профессиональным кризисам и остановке профессионального развития. Работа перестает быть ресурсом, даже если она нравилась. Редкие всплески интереса сменяются затяжными периодами разочарования, раздражения и лени.

Избегание боли и стыд за свое состояние приводят к социальной изоляции: для нарциссической жертвы характерно постепенное отдаление от бывших друзей и приятелей, выход из компаний, охлаждение отношений с близкими. Во-первых, на них не хватает ресурсов. Во-вторых, другие отношения часто становятся объектом проекции невыносимых чувств. Не имея возможности полноценно разместить свой страх, злость, обиду, боль, жертва часть из них размещает в более безопасных и менее важных для себя отношениях. Другие люди вдруг начинают ей казаться отвратительными. Друзья предают, знакомые скучны и поверхностны, близкие не понимают и не поддерживают. Постепенно развивающиеся социальные страхи делают невозможным развитие новых контактов. Она остается одна.

В таких условиях отношения с партнером становятся не просто важными: они остаются единственной возможностью получить облегчение, радость, подпитку. Именно поэтому потребность улучшить их и захватывает целиком.

И ничего не получится до тех пор, пока эти отношения не перестанут быть для измученной жертвы единственной опорой. Это парадокс: чем больше она занимается партнером – тем хуже отношения, а чем больше она делает центром жизни саму себя и свои потребности – тем больше у отношений шансов быть здоровыми.

В терапии динамика нарциссических жертв непроста и мучительна. От терапии, так же как и от отношений, жертва ждет разрешения травмы в одном из двух вариантов: либо с помощью терапевта все же понравиться своему партнеру и заслужить его любовь и уважение, либо с помощью терапевта убедиться в том, что он плох и неправ по сравнению с ней. Много времени на первом этапе терапии уходит именно на такие попытки пригласить терапевта на свою сторону, убедить, что партнер ужасен, рассказать о своей боли и негодовании. Для этого этапа характерно, что жертва практически не говорит о себе и не просит от терапевта ничего, что могло бы улучшить ее состояние. Запросы звучат очень абстрактно: «я хочу избавиться от травм», например, или «что мне делать», или «мне так плохо, мне так больно, я так устала». Часто запросы меняются в течение встречи, когда вначале жертва хочет говорить о соматическом симптоме, потом вспоминает маму, потом рассказывает об измене. Ни одна из тем полноценно не раскрывается. Жертва мучается воспоминаниями, ассоциациями, флешбэками, не допуская при этом никого в этот процесс и оставаясь в одиночестве.

После нескольких встреч, когда жертва ведет себя именно таким образом, который создает трудности в ее отношениях с людьми и с собой, наступает критический момент. Терапия к тому времени не удовлетворительна ни для терапевта, ни для клиента. Ничего не происходит, боль не уменьшается, отношения не становятся лучше, часто – становятся хуже, потому что всплывают старые переживания. В этот момент жертва либо будет думать и говорить о том, что происходит, либо разорвет отношения с терапевтом. Разрыв будет односторонним.