Мир нарциссической жертвы. Отношения в контексте современного невроза

В терапии мы говорим о такой подавленности чувств, которая не позволяет ей чувствовать любовь и быть терпимой к спонтанным проявлениям детей. Гнев и обида, изначально направленные на мать, проявляются в общении с мужем. Чувство сдавленности и ловушки, в которой она не может жить собственной жизнью, находит себе место в отношениях с детьми, которых нужно обслуживать и заботиться о них вне зависимости от собственных потребностей (их она тоже считает нарциссичными и сетует на то, что воспитывает эгоистов). На самом деле это тоже про маму, про ее запои, про необходимость караулить по ночам, чтобы она не захлебнулась, про контроль ценой учебы и друзей. Избавиться от контроля – значит позволить маме умереть, если та этого хочет. Даша пока не может этого допустить и предпочитает не жить сама, лишь бы мама оставалась живой.

Кризис случается тогда, когда во время Дашиной терапии маме все-таки диагностируют цирроз печени и дают ей срок в полгода. Даша переживает тяжелое горе, вину и страх, но к тому времени она уже достаточно осознанна для того, чтобы понимать и другие свои переживания – например, злорадство, гнев на то, что мама опять требует максимального Дашиного напряжения, для того чтобы ей оказали самую лучшую медицинскую помощь, досаду. И где-то очень тихим голосом – облегчение.

Мама Даши, в отличие от дочери, жизнью своей не особо дорожит и умирает в середине отпущенного ей срока. Даша сначала не может горевать – подавленные злость и обида не дают ей возможности полноценно испытывать и другие переживания, но постепенно, когда она находит место для каждого из своих чувств и больше не думает, что они относятся к мужу и детям, становится возможным здоровое течение горя. Даша и злится, и плачет, и протестует, и смиряется. А потом наконец отпускает маму и поворачивается к своей настоящей семье и к дому, который за время ее горевания зарос (по Дашиным старым меркам) грязью и полностью потерял свой глянцевый вид.

«Ну и хрен с ним, – говорит Даша. – Я хочу на море».

Энергия, заблокированная в травме, проявляется также и в виде телесного напряжения, которое со временем превращается в телесный симптом.

Переживающий травму должен заморозить не только свои переживания, но и свои телесные импульсы: не ударить, не убежать, не расплакаться, не упасть. Эти застывшие импульсы проявляются типичными для травматика трудностями со здоровьем.