Мир Небулана

– Не смей говорить о моей матери! Ты о ней ничего не знаешь!

Глаза верховного альпа полыхнули краснотой, которой до этого в них не видела, он прорычал так, что загудели стены, а с потолка посыпалась каменная крошка:

– Напротив! Я с ней очень близко знаком!

Прежде, чем я успела задать крутившися на языке вопрос, верховный альп предвосхитил его ответом.

– Я предлагал ей весь мир, – сказал он глухо и с плохо скрываемой яростью, которую у альпа я точно не ожидала узреть. – Но по непонятной причине она предпочла Умилана Муромца.

Пока я, шокированная, переваривала услышанное, верховный альп продолжал:

– Впрочем, почему по не понятной. Вполне понятно. Потомок сильного рода, пускай даже начисто лишенный магических способностей. Такое бывает, когда маги пренебрегают традициями и смешивают кровь с теми, у кого магический дар не проявлен. Спустя поколения он уходит в подкорку и особь становится… Как вы называете их на Земле? Гражданскими? Так что твое появление и вспышка такого редкого дара, девочка, настоящее сокровище.

Хаос, царящий в моей голове после сказанного Десмондом Варгасом, отозвался шумной пульсацией крови в ушах. Меня затрясло, я быстро и поверхностно задышала.

– У меня что, есть отец? – выдохнула я.

Верховный альп хмыкнул.

– Был. Но, я ведь сказал, что разбавление крови с гражданскими ведет к измельчанию. Так что отец твой сбежал, как только узнал что Наддин беременна. Будь я на его месте, ты была бы моей дочерью. И унаследовала бы мою империю, которую я скоро увеличу на один мир. Но…

Десмонд Варгас развел руками и окинул меня взглядом, в котором я могла бы прочесть сожаление, если бы такие твари, как он, были бы на него способны.

– …к моему глубокому сожалению, ты не моя дочь. А значит роль в моем восхождении тебе отведена такая, чтобы ему способствовать, – завершил он.

Голова кружилась от обрушившейся на меня информации. Мой отец по имени Умилан, причем ещё и Муромец, но род этот измельчал из-за браков с гражданскими. Влюбленный в мою мать верховный альп, который обозлился, что она выбрала не его, Влад Лисицын, оказавшийся подселенцем из мира Небулан. Все это наложилось на предыдущие события, мои нервы не выдержали и я разразилась истерическим хохотом.

Хохот этот разлетелся по всему залу, заполнил своды и, кажется даже руны на стенах стали светиться сильнее.

– Сколько в тебе силы, дитя, – произнес верховный альп, глядя на меня с высоты трона. – Как жаль, что ты не мое дитя.

Во мне все кипело, сила, скованная чарами клокотала во мне, как кипящий бульон, но выход находила только в словах и свечении клинописи на стенах, которое все усиливалось.

– Но откуда… Откуда ты вообще знаешь мою мать?

Голова Десмонда Варгаса снова наклонилась ко мне, взгляд стал даже немного снисходительным.

– Она в самом деле тебе ничего не рассказывала? – произнес он. – Впрочем, откуда? Когда её выгнали из академии Парамагии память ей тоже стерли.

– Что-о-о?

Поверить в то, что моя скромная и тихая мама училась в академии Парамагии – это как согласиться с существованием кротовых нор в пространстве Вселенной. С другой стороны, давно пора прекратить чему-то удивляться.

Произведенный на меня эффект верховному альпу понравился, его губы тронула едва заметная улыбка.

– Очень-очень давно мы учились с ней на одном потоке, – сообщил Десмонд Варгас. – Тогда Виолетта Спрутовская ещё не была командиром и училась на параллельном потоке управления и руководства высшими агентствами. На её месте находился командир Ратмир Белоборский. Старый боевой маг высшего класса. Нравом он отличался крайне суровым.

– Белоборский… – как очумевшая, повторила я.

Верховный альп подал какие-то знаки помощникам-носферату, те засуетились, стали расставлять какие-то чаши по диаметру зала, запахло кофейным маслом, а Десмонд коротко кивнул и продолжил:

– В те времена отношения между студентами строго запрещались. А мать твоя обладала такой красотой, что могла бы пробудить чувства даже у камня. Я хоть и был значительно старше неё, но тоже не остался равнодушным.

– Сколько же моей маме на самом деле лет… – прошептала я похолодевшими губами.

Десмонд щелкнул пальцами у виска, откуда-то сзади плавно вылетела золотая чаша с драгоценной инкрустацией. Взяв её, он отпил и вытер губы от густой красной жидкости.

– На тот момент ей был всего двадцать один год, – ответил он, – Юна, свежа, как утренняя роза, и красотой сводила с ума буквально всех.

– Мама дорогая… – выдохнула я ошеломленно. – Она человек?

– Человек, – сообщил верховный альп гулко. – Но с проявленным даром. Точнее, на том момент, с проявленным. Так что жить она будет очень долго. Рядом со мной.

Я снова перепугалась до дрожи.

Что это значит?

Не торопись, девочка, – проговорил верховный альп. – У нас есть время на беседу. Твоя мать была чаровницей. Я до сих пор не знаю, были ли мои чувства к ней настоящими или это результат её магии. Но, предполагаю, все же они реальны, поскольку когда ей заблокировали дар и выгнали из академии, чувства мои не ушли. К сожалению.