Мир нечисти. Нарушенный договор

- Что, уже все понял? – озорно и ехидно спросила фигура, приобретая черты молодой и красивой брюнетки в облегающей одежде, через тоненькую ткань которой проглядывались торчащие соски большой груди. – В ней плод, что заражен скверной, а ты, охотник, собственными руками избавишь свою внучку от мучений.

- Это все понятно, избавлю. Ответь мне только, кто послал тебя, кто сообщил о том, что в семье трофея будет незащищённый печатью? – спросил я, проигнорировав то, что меня назвали охотником. Подойдя практически вплотную к проекции, что создала находящаяся за сотни километров от меня ведьма, что сейчас довольно улыбается, смотря на беспомощного старого человека.

- Да про твой договор, Тихий, знает половина континента! - рассмеялась ведьма. - А чтобы понять что к чему и как уколоть посильней того, кто оскорбил величайшего, надо было всего-то покопаться в архиве да найти записи как три тысячи лет назад уже накладывалась подобная печать. Знаешь, Старый, получившие печать раньше убивали всех девочек, что рождались в их роде, ведь как только они выйдут замуж и будут носить под сердцем плод любви, с них спадет печать, ведь они становятся носителями чужой крови и под договор уже не попадают.

Ведьма наклонила голову и, мельком взглянув на мучения девушки, посмотрела на сверлящего её взглядом старика.

- Ну мне то ее страдания нравятся, ну а ты как, собираешься помочь бедняжке, нет? - Ведьма с удовольствием смотрела на то, как я бросился на нее. Чувствуя полную безопасность, ведьма лишь рассмеялась над моим бессилием, и только когда до несущегося на нее кулака оставались считанные сантиметры, она увидела маленький огонек, едва заметный в зажатой руке.

От удара ее отбросило, впечатавшись в стену призрачная ведьма коснулась рассечённой губы и, увидев кровь, сразу начала исчезать, пытаясь спастись бегством.

- СТОЯТЬ, СУКА! – Моя рука, охваченная пламенем, схватила ведьму за волосы и впечатала в стену. Раз за разом я ожесточенно бил ведьму об стену, бил до тех пор, пока голова не превратилась в месиво, и только когда я отпустил волосы ведьмы, проекция исчезла, но уже не по воле ведьмы, а из-за того, что та умерла.

Я подошел к смотрящей на меня безумным взглядом внучке не говоря ни слова, опустившись на колени я положил свою руку, объятую белым пламенем, на ее живот, от чего кожа Насти сразу пошла волдырями, а сама она забилась в конвульсиях. Из моих глаз текли скупые слезы, но я не убирал руку, когда пламя начало охватывать тело Насти девушка замерла и неожиданно расслабилась. Я знал, что могу просто сжечь её лечение не стязя пламени чистоты, но оно было единственным средством. Когда пламя начало затухать я убрал руку перестав подпитывать пламя, на животе внучки остался странный ожог в виде отпечатка моей руки.

- Хорошо иметь свои секреты…- Я, не замечая ожогов на своей руке, погладил маленькое пламя, что постепенно затухало и словно пряталось под кожу. – Особенно те, которые помогают бороться со скверной.

Я осмотрел внучку пытаясь найти хоть один признак заражения скверной, но, к моей радости, огонь все выжег без последствий. Хоть я и не знал, как очищающий огонь подействует на плод, что станет моим правнуком, а ожог на животе Настеньки это такая мелочь что, можно сказать, в этот раз я победил без потерь. На шее Настеньки тускло светился защитный знак семьи Трофея.

Закатав свой рукав, я обнаружил на предплечье вновь работающий знак, но слишком тусклый, в скором времени его нужно будет вновь напитать убийством тварей. Но это потом, а сейчас пора выбираться отсюда.

Из дома, что был десятилетиями заброшен, я выходил с девушкой на руках, и хоть входил я с редкой проседью в волосах, вышел уже абсолютно седым. И я вновь трофей, которого еще с усмешкой называют охотником. Твари пожалеют о том, что я вернулся, уходить так громко.