Читаем Мир неземной полностью

Прошло два месяца с травмы Нана. Врач сказал, что брат идет на поправку, но все еще должен поберечь правую сторону. Наша мать и доктор Нана прекратили давать ему болеутоляющие, но он все равно валялся на диване, смотрел телевизор или просто пялился в никуда с этим мечтательным видом. Брат начал возвращаться к тренировкам, но по-прежнему несильно нагружал ногу и всегда приходил домой с жалобами на боль.

– Не знаю, – ответила я Райану.

– Блин. Передай, что он нам нужен.

Я уклончиво фыркнула и вернулась к своей книге. Райан выглянул наружу, проверить, не вернулся ли пастор. Перед П. Т. он был другим, таким же громким и неприятным, но с религиозным оттенком. Не ругался и не плевался. Поднимал обе руки во время молитвы, плотно закрывал глаза, громко пел и покачивался. Я не любила Райана не только из-за его двуличия, но и потому, что он всегда носил с собой пустую пластиковую бутылку из-под воды, чтобы в нее плевать. Я видела, как эта коричневая жидкость плещется в бутылке, видела, как он смотрел на меня, как будто я не лучше, чем его плевки, и вспоминала, что в мире равенства нет.

– Чего ты вечно с книгами сидишь? – спросил Райан.

Я пожала плечами.

– Лучше попробуй спорт, как брат. – Он поднял руки в притворной капитуляции, хотя я ничего не сказала. – Не зови меня расистом, но эти книги ни к чему не приведут, а вот спорт может. Жаль, что Нана не играет в футбол. Вот настоящий спорт.

Райан потянулся через прилавок и закрыл мою книгу. Я открыла ее, а он снова закрыл. Я бросила книгу и с яростью уставилась на него, а он рассмеялся.

Наконец подошел П. Т., и Райан тут же выпрямился.

– Никто не подходил? – спросил пастор.

Я была в ярости, но знала, что, если нажалуюсь, станет только хуже. Райан вытащил свою бутылку и сплюнул в нее, все еще смакуя свою выходку. В то воскресенье в церкви я увидела, как Райан сидел в первом ряду подле П. Т., воздев руки к небу, и слезы потекли по его лицу, когда хорист спросил: «Насколько велик наш Бог?» Я пыталась сосредоточиться на музыке, на Христе, но не могла перестать смотреть на Райана. Если Царство Небесное принимает кого-то вроде него, откуда там возьмется место для меня?

<p>Глава 31</p>

Мне не хватает обыденного мышления, прямой линии от рождения до смерти, которая составляет жизнь большинства людей. Границу тех одурманенных наркотиками лет жизни Нана провести не так-то просто. Это зигзаги, резкий взлет и резкий спад.

Нана подсел на оксиконтин; мама поняла это примерно два месяца спустя, когда он попросил снова пойти к врачу за дозой. Она сказала нет, а потом нашла таблетки, спрятанные в плафоне. Мать думала, проблема просто исчезнет, ведь что мы знали о зависимости? Что, кроме кампаний «просто скажи наркотикам нет», могло стать для нас выходом?

Я еще не совсем понимала, что происходит. Я просто знала, что Нана всегда сонный или спящий. Его голова моталась, подбородок падал на грудь, как вдруг брат яростно крутил шеей. Я видела его на кушетке с этим мечтательным выражением лица и удивлялась, как травма лодыжки его подкосила. Он всегда был в движении, почему же теперь стал таким неподвижным? Я попросила у матери денег, и несколько раз, когда она их мне давала, я шла и покупала растворимый кофе. В нашем доме никто никогда не касался кофе, но я слышала, как люди говорят о нем в церкви, видела, с каким восторгом подходят к аппаратам в классе воскресной школы. Я приготовила кофе на нашей кухне, следуя инструкциям на обратной стороне упаковки. Размешала порошок в воде, пока та не стала темно-коричневой. Попробовал напиток, нашла его отвратительным, ну а раз гадость, то должна помочь. Я принесла кофе Нана, толкала его в плечо, в грудь, пыталась разбудить, дать выпить. Не получилось.

– А можно умереть от сна? – спросила я свою учительницу, миссис Белл, однажды после школы.

Она сидела за своим столом и перетасовывала наши домашние задания. Миссис Белл бросила на меня странный взгляд, но я привыкла ловить такие взгляды в ответ на свои вопросы. Они всегда были слишком многочисленными, слишком странными, не по теме.

– Нет, милая, – ответила миссис Белл. – От сна не умирают.

И чего я только на нее надеялась?

~

Нана так сильно потел, что рубашки намокали буквально через несколько минут после того, как он их надевал. Это было после того, как мама очистила плафон, выбросив последние рецептурные таблетки. Брату все время приходилось держать рядом мусорный бак, потому что его постоянно рвало. Постоянно трясло. Он обделался и в целом выглядел так, будто даже дыхание причиняет ему боль, и мне становилось за него страшнее, чем когда брат был под кайфом.

Мама совсем не испугалась. По профессии она ухаживала за больными, поэтому делала то же, что и всегда, когда пациент находился в бедственном положении. Поднимала Нана за подмышки и опускала в ванну. Она всегда закрывала дверь, но я их слышала. Смущенный и сердитый голос брата и ее деловой. Мать мыла его так же, как в детстве, как, должно быть, мыла мистера Томаса, миссис Рейнольдс, миссис Палмер и всех остальных.

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Проза

Беспокойные
Беспокойные

Однажды утром мать Деминя Гуо, нелегальная китайская иммигрантка, идет на работу в маникюрный салон и не возвращается. Деминь потерян и зол, и не понимает, как мама могла бросить его. Даже спустя много лет, когда он вырастет и станет Дэниэлом Уилкинсоном, он не сможет перестать думать о матери. И продолжит задаваться вопросом, кто он на самом деле и как ему жить.Роман о взрослении, зове крови, блуждании по миру, где каждый предоставлен сам себе, о дружбе, доверии и потребности быть любимым. Лиза Ко рассуждает о вечных беглецах, которые переходят с места на место в поисках дома, где захочется остаться.Рассказанная с двух точек зрения – сына и матери – история неидеального детства, которое играет определяющую роль в судьбе человека.Роман – финалист Национальной книжной премии, победитель PEN/Bellwether Prize и обладатель премии Барбары Кингсолвер.На русском языке публикуется впервые.

Лиза Ко

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Вдребезги
Вдребезги

Первая часть дилогии «Вдребезги» Макса Фалька.От матери Майклу досталось мятежное ирландское сердце, от отца – немецкая педантичность. Ему всего двадцать, и у него есть мечта: вырваться из своей нищей жизни, чтобы стать каскадером. Но пока он вынужден работать в отцовской автомастерской, чтобы накопить денег.Случайное знакомство с Джеймсом позволяет Майклу наяву увидеть тот мир, в который он стремится, – мир роскоши и богатства. Джеймс обладает всем тем, чего лишен Майкл: он красив, богат, эрудирован, учится в престижном колледже.Начав знакомство с драки из-за девушки, они становятся приятелями. Общение перерастает в дружбу.Но дорога к мечте непредсказуема: смогут ли они избежать катастрофы?«Остро, как стекло. Натянуто, как струна. Эмоциональная история о безумной любви, которую вы не сможете забыть никогда!» – Полина, @polinaplutakhina

Максим Фальк

Современная русская и зарубежная проза
Дегустатор
Дегустатор

«Это — книга о вине, а потом уже всё остальное: роман про любовь, детектив и прочее» — говорит о своем новом романе востоковед, путешественник и писатель Дмитрий Косырев, создавший за несколько лет литературную легенду под именем «Мастер Чэнь».«Дегустатор» — первый роман «самого иностранного российского автора», действие которого происходит в наши дни, и это первая книга Мастера Чэня, события которой разворачиваются в Европе и России. В одном только Косырев остается верен себе: доскональное изучение всего, о чем он пишет.В старинном замке Германии отравлен винный дегустатор. Его коллега — винный аналитик Сергей Рокотов — оказывается вовлеченным в расследование этого немыслимого убийства. Что это: старинное проклятье или попытка срывов важных политических переговоров? Найти разгадку для Рокотова, в биографии которого и так немало тайн, — не только дело чести, но и вопрос личного характера…

Мастер Чэнь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза