Мир-о-творец

Сигизмунд на военном совете решил действовать иначе. Полностью доверившись командирам швейцарцев, он пытался сыграть партию от своих многочисленных ливонских фальконетов и крепкой ударной пехоты. Шляхетская же конница выступала в роли некой вспомогательной силы. В том числе и потому, что обладала крайне низким боевым духом. Его едва хватало на то, чтобы не разбегаться в разные стороны. Да и то – только лишь из-за наличия под боком швейцарцев с их славной репутацией. Как общей, так и частной. Ведь это именно они решительно разгромили Иоанна совсем недавно. Да и литовские фальконеты сделали победу в предыдущей битве с ним…

Перед передовым дозор предстало поле, изготовленное неприятелем к бою. Насколько это, конечно, было возможно.

Могучей батареей в его центре располагались фальконеты. Около семидесяти штук. Они стояли так, чтобы простреливать все пространство до леса.

За ними держалась швейцарская пехота со ставкой короля.

На флангах – шляхетская конница.

С юга оставался удобный проход для Императора. А северный выход с этого большого поля по существу представлял импровизированную баррикаду из обоза. Повозки стояли в изрядном количестве. Дабы отрезать шляхту от мыслей о бегстве.

За швейцарцев Сигизмунд не переживал. Эти ребята славились твердостью своего слова. А вот поместное войско, собранное им, могло и «сдернуть». Чего совсем не хотелось. Ведь бегство конницы вело почти наверняка к поражению. Не потому, что они так уж важны и нужны на поле боя. А потому, что следом побегут ливонские артиллеристы. И, вероятно, начнут отходить швейцарцы, покинутые всеми. А еще одного сокрушительного поражения репутация Сигизмунда могла и не вынести. На фоне происходящих событий. Не говоря уже о том, что он рискнул довольно крупным парком легкой артиллерии. И новой ее быстро найти будет негде.

Передовой дозор немного постоял и начал передавать какие-то сигналы. Сначала звуковые. А потом и флажками махать.

Что да как – ни Сигизмунд, ни его командиры понять не могли. Просто дивились этой глупости. Ведь куда проще отправить гонца…

Спустя минут десять на опушку подъехал сам Император в окружении группы рейтар. Перепутать его «тушку» в золоченых доспехах на здоровенном коне Сигизмунд не смог бы. Он до сих пор закрывал глаза и видел своего врага, что надвигался на него с чудовищной неотвратимостью. В деталях.

– Может быть повезет? – кивнув на фальконеты, спросил король командира швейцарцев, которому было поручено командовать всей армией в этом сражении.

– Далеко. Вряд ли попадут. – довольно уверенно тот ответил. – А спугнуть – спугнем.

Король хотел что-то возразить, будто бы если ударить большим залпом, то можно выбить разом этого демона. Но промолчал. Сам-то он уже один раз накомандовался. И не только потерпел сокрушительное поражение, но едва и сам не погиб…

Андрей внимательно осмотрел позиции неприятеля в зрительную трубу. Дистанция не очень большая. Так что – все как на ладони.

Сюда, к полю, он выехал с частью своих командиров. В том числе и артиллеристами.

– Около трехсот двадцати саженей[6], – тихо произнес Император, сверяясь со своими записями в блокноте. Там он давно, еще два года назад составил таблицу относительных высот типовых предметов на разном удалении. В самой зрительной трубе он сетку сделать не смог, однако, «на глазок» наловчился определять дистанцию довольно прилично. – Добьют?

– Если начнем выходить – по нам палить станут и добьют. Да и даже тут по нам могу добить.

– Да? – удивился Андрей. Он просто уже подзабыл дальность фальконетов. – Отчего не стреляют?

– Так нас немного. Цель малая. Даже если в двадцать стволов ударят – могут не попасть. С фальконетов, а ежели я не путаю, у супостатов именно они, столь далеко не бьют.

– Но если мы начнем выходить они откроют огонь?

– А бес их знает. – пожал плечами артиллерист.

Император кивнул.

И вместе со своим сопровождением удалился.

– Что у него там за палка в руках была? – спросил командир швиссов.

– Зрительная труба, – ответил один магнат, стоящий тут же.

– Чародейство какое? – напрягся Сигизмунд.

– Почем я знаю? Сказывают, что у него есть труба такая, зрительная. Смотришь в нее – и видишь далекое так, словно оно рядом. О том много кто болтает.

– И насколько далеко в нее видно? – поинтересовался швисс.

– Не ведаю. Болтают, будто он эту трубу особливо для Крестового похода изготовил.

– А что еще он для похода специально изготовил?

– Что знал – сказал, – отморозился магнат.

Этот ответ напряг швиссов намного сильнее, чем слова о зрительной трубе. Ну разглядел их неприятель. И что? Толку то с этого? Пока все козыри в этой партии находились у них на руках…

А час спустя началось шоу.

Из перелеска вывалились веселой гурьбой сипахи и черкесы. После чего рассыпавшись редкой и весьма просторной лавой пошли в атаку.

Прямо на фальконеты.

Шагом.

Поначалу во всяком случае.