Мир обретённый

Она никогда, никогда не простит Милоса за то, что тот перевернул яхту. К счастью, она уже не раз раньше выказывала ему глубочайшее презрение, и это помогало ей скрывать ту жгучую ненависть, которую она испытывала к нему сейчас. Джил постоянно представляла себе, как она самыми разными способами расправляется с ним или хотя бы заставляет его жестоко мучиться. Но эти весёленькие мысли следует держать при себе. Её задача — проникнуть в среду скинджекеров и смотреть в оба. Джил утешала себя тем, что чем дольше она ждёт, тем слаще будет отмщение.

Милос представил её всем новым скинджекерам, включая и своего лучшего ученика, пятнадцатилетнего парня в униформе ROTC[40].

— Это Ротси, он из Бенсон-хай, — сказал Милос. — У него талант к душесёрфингу и... как ты это назвал?

— Извлечению информации, — сказал Ротси.

— Вот-вот. Он влезет в мозг любой тушки и мгновенно выудит оттуда всё, что там спрятано.

— Для меня большая честь познакомиться с тобой. — Ротси уважительно пожал Джил руку. — Соболезную, что твой друг утонул.

— Он не утонул, он пошёл к центру Земли. Ладно, новость устарела. Что было, то прошло.

— Мы тренируемся для нашей первой акции, — сообщила девочка-скинджекер; с её наманикюренных ногтей и теней на веках сыпались блёстки, за что она и получила прозвище «Блёстка».

— У Мэри было видение, — вставил слово ещё один скинджекер.

При упоминании о так называемом «видении» Мэри Лосяра, сидевший в мрачном одиночестве в углу, хмыкнул, но ничего не сказал.

— Да, точно, видение, — сказал Милос. — Оно предсказывает, что центральный газовый коллектор в этом городе взорвётся и разнесёт в куски несколько жилых кварталов.

— Да что ты! — поразилась Джил.

— Да, — подтвердил один из мальчиков. — Поэтому Мэри хочет послать нас туда и предотвратить аварию.

Милос незаметно для остальных подмигнул Джил.

— Да. Наша задача «предотвратить». Точно.

Если бы у Джил была кровь, она бы сейчас вскипела.

* * *

На рассвете первого понедельника нового года Мэри и все её дети стояли на улицах Одессы и ждали, не сводя глаз с производственного здания центрального газового коллектора, где согласно «видению» Мэри должна была произойти авария.

— Какая удача, что мы оказались здесь, — говорила Мэри ребятами. — Взрывы природного газа — страшная вещь. Они убивают тысячи людей каждый год.

— Как хорошо, что вы снова во главе, мисс Мэри! — сказал один из её старых, преданных послесветов. — А то Милос заставлял нас подстраивать всякие происшествия, вместо того чтобы предотвращать их.

— Не надо относиться к нему слишком сурово, — вступилась Мэри. — Как можно осуждать кого-то за то, что он пытался избавить людей от живого мира — этой юдоли скорби? — Она повернулась к другим послесветам и обратилась к ним громко, так, чтобы слышали все: — Возможно, сегодня нам и не удастся предотвратить несчастье, потому что видения будущего очень трудно изменить. Но если оно всё-таки произойдёт, тогда мы, во всяком случае, сможем броситься на помощь и спасти от света как можно больше детей.

Затем она выслала Милоса и его команду вперёд — пусть приложат все усилия, чтобы всё пошло «как надо».

Милос шёл во главе скинджекеров. Каждый из них точно знал свою роль в разыгрывающейся драме. Лосяра и Джил, само собой, в общих чертах видели более широкую картину, но пока что не догадывались, как все детали складываются в единую мозаику. Только Мэри и Милос знали об истинных масштабах операции и о том, к каким разрушительным последствиям приведёт авария. Умрёт несколько сотен человек, так что можно будет собрать богатый урожай юных душ. Для Милоса же самым главным было то, что Мэри доверила ему такое грандиозное предприятие; вот почему когда он вошёл в производственное здание коллектора и влез в главного инженера, с его лица не сходила улыбка. Милос знал: этот блистательный день станет днём его славы!

ЧАСТЬ ПЯТАЯ Украденные жизни

Философская интерлюдия с Арни, Великим инквизитором

Перестаёт ли убийство быть убийством, если назвать его другим именем? Насколько легче нашей совести примириться с преступлением, если убийство называть словом «жатва»? И ещё одно: если убийца будет знать, что смерть — это не конец, остановится ли его рука из страха перед возмездием или, наоборот, ему станет лечге убивать? Потому как если жизнь продолжается, то можно ли вообще убийцу считать убийцей?

«Убивайте всех, Господь узнает своих».[41] Таков был девиз участников средневековых крестовых походов, резавших направо и налево всех, кто попадался на пути — плохих и хороших — в уповании на то, что Бог рассортирует сам. Себя же крестоносцы называли воителями за святое дело и считали, что каждый удар их окровавленных мечей покрывает их неувядаемой славой.