Мир обретённый

Скинджекеры прихлёбывали остатки перешедшего кофе и лакомились вишнёвым пирогом, честно разделив его на всех. Настроение у них было неважное: обвинения, брошенные Джил, всё-таки отложились у ребят в головах. Мэри понимала — нужно срочно принимать меры. Она всячески старалась оградить своих подопечных от предстоящих трудностей, но, по-видимому, этого не стоило делать. Может быть, её скинджекерам было бы полезно знать истинные цели и масштабы своего призвания. Настал момент истины. Нельзя сказать, что Мэри не испытывала волнения. Испытывала. Потому что хотя в ней и жила несокрушимая вера в собственную правоту, в окружающих её людях она уверена не была. Ведь вот Джил — она же обернулась против неё! Значит, не стоит ожидать, что все без исключения разделяют её, Мэри, точку зрения на будущее мира.

Мэри ещё не успела ничего сказать, как Подлиза поднял руку:

— Это правда — то, что сказала Джил? Что вы делаете все эти вещи нарочно?

Мэри вздохнула. Она не станет им лгать.

— Такая подлая личность, как Джил, скажет всё что угодно, чтобы отвести обвинения от себя самой. Вплоть до того, чтобы исказить смысл происходящего и превратить высокий подвиг в нечто непотребное.

Ребята ждали продолжения — уклончивый ответ Мэри их явно не устроил. Ну что ж, настала пора приподнять завесу.

— Приготовьтесь к тому, что я вам сейчас скажу. То, что вы услышите, нельзя назвать ни приятным, ни красивым, но оно приведёт к таким чудесным, прекрасным последствиям, что вы этого даже вообразить не можете.

— Так расскажите, — попросила Блёстка. — Мы готовы.

Мэри собралась с духом и сказала — без обиняков, напрямик:

— Живому миру скоро придёт конец.

Ну вот. Впервые она произнесла эти слова вслух, и обнаружила, что в них есть особая магия: теперь, когда слово произнесено, событие стало казаться гораздо более реальным.

И тут к изумлению Мэри подал голос Подлиза:

— Так я и знал!

Мэри даже слегка растерялась, но тут же поняла, что удивляться-то нечему. Живой мир сам делает всё, чтобы настроить людей на нужный лад. Постоянные разговоры о конце света, об Армагеддоне, о грандиозных катаклизмах звучали везде: от церковных кафедр до светящихся экранов.

Ничего удивительного, что скинджекеры Мэри уставились на неё во все глаза. Она даже почувствовала, как её послесвечение вспыхнуло ярче.

— Вы избраны, чтобы стать глашатаями нового мира.

Они и это проглотили не моргнув глазом, ибо разве не питает каждая душа надежду, что она избрана с особенной, божественной целью?

— Вас будут просить сделать вещи, от которых вы можете прийти в ужас, но помните: это делается для того, чтобы испытать вашу веру. Я знаю, в вас достаточно храбрости, чтобы исполнить всё то, к чему вы призваны.

Скинджекеры надулись от гордости, ибо разве не питает каждая душа надежду, что в ней достаточно храбрости, чтобы справиться с самыми тяжёлыми испытаниями?

Послесвечение Мэри теперь пульсировало — так горяча, просто обжигающе горяча была её воля. И тут Мэри открылось нечто, никогда не приходившее ей в голову ранее. Она всегда думала, что ей удаётся собирать последователей и заряжать их энергией за счёт своего обаяния и доброты, но на самом деле здесь крылось нечто большее: это был дар, такой же могучий, как у её брата Майки! Только в отличие от Майки, обладавшего поразительной способностью производить на всех отталкивающее впечатление, Мэри, наоборот, привлекала к себе души и сердца.

Теперь, когда перед ней ясно предстала эта истина, она смогла сконцентрировать жаркое излучение своей души и выслать его вперёд. Лучи серебристого света тянулись, словно щупальца, от неё к каждому скинджекеру, обвивали их, обволакивали, делали их энергию продолжением её энергии, устраняли сомнения и внушали новые взгляды. Она не уговаривала их, она не принуждала их. Зачем? К чему уговоры, когда убеждения этих ребят внезапно и незаметно для них самих заменились её убеждениями?

— Мы будем делать то, чего от нас ждут, так ведь, народ? — спросила Блёстка.

Все согласились.

Мэри улыбалась им, и они впитывали в себя её улыбку, словно животворный солнечный свет. Мэри обрела уверенность, что теперь её ничто не сможет остановить. Зов запада стал сильнее, чем когда-либо, и она знала: скоро она попадёт туда, куда так стремится. Ей теперь казалось, что даже направленные на неё удары служат дальнейшему успеху её дела. Взять хотя бы предательство Джил. Оно не только не повредило Мэри, но укрепило её позиции, заставило открыть скинджекерам весь её план полностью и тем самым накрепко привязать их к ней, к её замыслу. Где-то там, в широком мире маячила постоянная угроза — Алли, но вместо того чтобы деморализовать Мэри, она лишь подстегнула её. Благодаря Алли всё пойдёт теперь куда быстрее!