Мир охоты и крови (СИ)

— Плевать. Мне нужно в Картахену. А, ещё мне нужны деньги. Не знаю, сколько. Дай с запасом.

Шерая цокнула языком. Некоторые из вампирского клана совершенно спокойно работали на самых обычных должностях, от воспитателей в детских садах до риэлторов, но Данталион никогда не нуждался в подобном. Он мог добыть всё, что ему нужно, и без человеческих денег, да и коалиция прекрасно справлялась с покрытием всех их расходов. Хоть какая-то польза от неё.

— Я тоже хочу в Картахену! — воскликнул Николас, подпрыгнув на месте. — Никогда там не был! Это, кстати, где?

— Ты отправишься в особняк, — безапелляционно заявила Шерая.

— Мы не хотим в особняк, — обиженно ответил Николас. — Мы хотим действовать!

— Николас, — предостерегающе произнесла женщина.

— Мисс Мур, — не остался в долгу он.

Она тут же свела брови к переносице, и Николас напряжённо вздохнул.

Этот пацан умел в своей позитивно-раздражающей манере противостоять многим, но только не Шерае. Даже с Энцеладом Николас вёл себя куда смелее и раскованнее, хотя рыцарь не давал даже намёков для подобного поведения. Но только не с Шераей. Она была подобна непробиваемой скале, на которой, должно быть, ни разу за всю её жизнь не сумели оставить даже крохотной трещинки. То, как Гилберт порой умудрялся её разжалобить, не считалось. К тому же, даже у него бывали неудачные дни, когда Шерая не велась на его просьбы и указывала на необходимость заняться тем или иным делом. Так было, когда Гилберту, кажется, по земным меркам было около шестнадцати. Тогда у него довольно часто были скачки настроения, и он из серьёзного великана превращался в избалованного мальчишку, который хотел изучить мир вокруг. Должно быть, именно поэтому Шерая так хорошо управлялась с Николасом. И с Эйсом. И с Китом.

И вообще всеми. Даже с Данталионом.

Диктаторша, не иначе.

Данталиону бы это даже нравилось, если бы эта неделя не началась так отвратительно.

— Николас, — спокойно повторила Шерая, не изменившись в лице.

— Мисс Мур, — смиренно отозвался юноша, опуская плечи.

— Я рада, что мы друг друга поняли.

— Но мы не поняли друг друга…

— Данталион, — продолжила Шерая, проигнорировав сбивчивое замечание Николаса, — дело касается Круга.

Данталион насторожился. Николас, мигом вернув себе былой настрой, навострил уши.

— Я мало что знал о Круге, — ответил Данталион. — Лучше спроси Марселин, Кемену или Махатса.

— Я как раз хотела поручить тебе и твоим вампирам работу. Пусть найдут Махатса. С Кеменой я сама разберусь.

— Найдут? — усмехнувшись, переспросил Данталион. — Мы не пёсики, чтобы бежать искать цель по первому твоему зову.

— Я знаю, что ты выслеживал его. У тебя должны быть хоть какие-то идеи.

Данталион стиснул зубы. Очень невовремя заболел старый шрам, пересекающий правый уголок рта.

Разумеется, он выслеживал Махатса. Столько, сколько мог, пока не потерял его след. Этот ублюдок мог благодарить неведомых богов, которые помогли ему скрыться: если бы Данталион нашёл его, то разодрал бы магу горло.

— Данталион.

Он скривил губы, подняв на Шераю раздражённый взгляд. Будучи первосотворённым вампиром и их королём, — хотя Данталиону всегда казалось, что это слово чрезвычайно глупое, — он общался с коалицией чаще, чем остальные вампиры. Он брал на себя всю работу, в которой не был уверен, и позволял рассматривать себя со всех сторон. Особенно в первые года после Вторжения, как будто это он был неожиданным гостем в мире, который сильно отличался от Сигрида, и нуждался в тщательной проверке на верность и отсутствие потенциальных опасностей. Шерая знала его так же хорошо, как Марселин и Стефан — оттого и была уверена, что он выслеживал Махатса.

Данталион ненавидел, когда кто-то лез в его жизнь, и в последнее время подобное случалось всё чаще и чаще. Но ещё сильнее он ненавидел, когда перед ним появлялась возможность, которую он давно ждал.

— Не представляю, зачем тебе Махатс, — пробормотал Данталион, пряча сжатые кулаки в карманах брюк, — но если я найду его — убью.

— Сначала он ответит перед судом.

— Преступление против коалиции он совершил позже, чем разрушил мою жизнь.

Николас заинтересованно посмотрел на него. Данталион рыкнул, показывая клыки.

— Он ответит перед судом, — сурово повторила Шерая.

Должно быть, дельце и впрямь важное. Само преступление Махатса обеспечивало ему довольно жестокие наказания у фей, но раз уж Шерая говорит, что сначала будет суд… Что же такого важного всплыло и почему именно сейчас? Есть ли тут какая-то связь с беспорядочно открывающимися брешами по всему миру?

Впрочем, Данталиону это было не очень интересно. Этот мир — гнилое место, и защищать его стоило лишь потому, что иного пока не нашлось. Но будь воля Данталиона, он бы с удовольствием отдал его на растерзание разного рода тварям. Так же, как когда-то отдали его. Это было бы лишь малой платой за то, что пережили он и первые вампиры, но принесло бы ему хотя бы каплю спокойствия.

— Что вы обнаружили? — наконец спросил Данталион.

Шерая промолчала. Николас напряжённо переводил взгляд с неё на вампира, пока, наконец, не понял, что молчание затягивается из-за его присутствия.