Мир охоты и крови (СИ)

Сердце Данталиона пропустило удар.

— Прямо сейчас?

— Нет, это было давно… Может быть, месяц назад. Сейчас что-то вроде отголосков. Но мне не нравится это чувство. Будто что-то, что есть на кладбище, среагировало на мощную магию извне.

Месяц назад были бал фей, нападение на особняк Гилберта, мнимая смерть Стефана и пропажа Пайпер. Все эти события стали центром мощной магии, которая могла оставить свой след на чём-нибудь. Но стали бы маги молчать, если бы почувствовали что-то странное?

— Это не что-то обычное, — словно прочитав его мысли, произнёс Николас. — Это как… как будто там был я. Или Пайпер. Ощущение сальваторского присутствия.

Данталион выругался, подбежал к Николасу и схватил его за плечи.

— Перенеси нас туда, живо!

Николас пискнул и перенёс, даже не формируя портала. Данталион впервые сталкивался с подобной магией: никаких очертаний дверей, за которыми видны другие места. Его словно на долю секунды разобрали на мельчайшие кусочки, как и всё вокруг, а после всё вернулось на свои места, будто ничего и не произошло.

Данталион стоял напротив чистого серого камня, простого и неприметного, с четырьмя высеченными именами и одной общей фамилией. Даты добавили позже: Данталион знал это, потому как сам помогал Марселин в этом, хоть она и отказывалась от помощи. Даже наорала на него и пыталась забросить в Тихий океан.

— Мамочки, — выдавил Николас, осторожно подходя ближе. — Гарсиа?.. Тут что… родные Марселин?

— Пасть закрой, — бросил Данталион, присаживаясь на корточки перед каменной плитой.

Он не чуял чужого запаха, только выжженную палящим солнцем траву, перерытую землю где-то далеко и ненавистный ладан. Могильная плита выглядела целой, даже новой, хоть и до ужаса простой. Данталион даже провёл пальцем по каждому из имён, пытаясь отыскать хотя бы малейшую трещину, но ничего не обнаружил. Всё было так же, как и всегда.

— Ты уверен? — спросил Данталион, бросив на Николаса предостерегающий взгляд.

— Сказал же, что нет. Это очень странное ощущение. Если бы я владел Временем, я бы смог понять, что здесь произошло, но…

Он развёл руками, выпятив нижнюю губу.

— Пайпер не была здесь, это я точно знаю.

— И я не был. Может быть, это… Ну, Иснан? — почти шёпотом добавил Николас.

Данталион возвёл глаза к небу. Фройтер сказал: утверждать, что Иснан является сальватором, можно будет лишь в том случае, если он увидит это в глазах демона. То, что Иснан был одним из тех, кто убил Аннабель, не означало, что он стал пристанищем для Ренольда. В подобную теорию верили только безумцы, одним из которых был Эйс, очевидно рассказавший об этом Николасу.

— Я передам Шерае, чтобы они изучили тут всё.

— Только не говори ей, что это я обо всём узнал, иначе она меня убьёт.

— Она и так тебя убьёт, потому что ты опять сбежал.

— А ты её обокрал! — возмутился Николас. — Зачем тебе вообще деньги?

— Чтобы откупиться от твоих идиотских вопросов. Возвращайся обратно, пока я не сообщил, что ты здесь.

Он закатал левый рукав, показывая сигилы на запястье. Глаза Николаса, вновь сиявшие магией, в ужасе округлились.

— Я помог тебе! Если бы не я, ты бы так и бродил по улицам!

— О, умоляю, заткнись. — Данталион ущипнул себя за переносицу. — Ты сорвал меня с места, я даже не успел найти нормальные цветы…

— Цветы? А зачем тебе цветы?..

Данталион устало вздохнул. Эта неделя настолько отвратительна, что у него не было сил держать язык за зубами.

— А-а-а, — протянул Николас, поняв, наконец, о чём говорил Данталион. — Ну, я могу перенести тебя туда и обратно.

— Вали к чёрту, — бросил Данталион, нахмурившись. — Когда коалиция сунется сюда, они выбросят цветы.

— Тогда я…

— Заткнись, — напомнил Данталион. — Если хочешь прожить на пару минут дольше, перенеси меня в другое место.

Николас мгновенно просиял:

— О, это я могу! Куда угодно — только скажи! Я много где был и знаю…

— Сладости и выпечка, — выпалил Данталион. Дождавшись, когда до Николаса дойдёт смысл сказанного, он уточнил: — Мне нужны магазины сладостей и выпечки. Возможно, много магазинов.

Глава 2. Этот сон был всегда тревожим чем-то диким

Пансион «Холлоубридж» не нравился Рокси хотя бы потому, что с тех пор, как её перевели сюда, погода была исключительно дождливой. Себастьян говорил, что её представления об извечно дождливой погоде Англии ошибочны, но оказалось, что ошибочны были его слова.

Впрочем, Рокси уже представляла, почему всегда лил только дождь. Но не говорить же об этом её новым подругам — ни одна из них не знала о существовании сигридского мира. Это удручало почти так же сильно, как запрет на использование телефонов.