Мир охоты и крови (СИ)

— И ты говоришь об этом только сейчас?

— Ну… Он не в настроении.

— Он не в настроении с десятого октября тысяча девятьсот девяносто восьмого.

Хотя, может, и с января того же года. Откуда же Себастьяну знать, успел ли он не угодить отцу ещё до рождения или же всё началось именно десятого октября тысяча девятьсот девяносто восьмого.

Паскаль на его слова не отреагировал, только приподнял уголки губ в неуверенной улыбке. Себастьян молча собрал все отчёты, не решаясь оставить их под вниманием Паскаля, и поднялся на ноги — правая мгновенно отозвалась глухой болью.

— Удачи! — бросил ему в спину Паскаль намного громче, чем, наверное, планировал. — Когда я сказал, что он не в настроении, я и имел в виду, что он совсем не в настроении!

Себастьян не ответил, сосредоточившись на игнорировании боли. Кабинет Августа находился не так уж и далеко, но дойти до него, не растеряв стопки отчётов и остатки достоинства, было сложно.

Но Себастьян справился. Не обращал внимания на чужие взгляды, успешно не замечал напряжение во всём теле и тупую боль в раненой ноге. В руке, рана на которой вновь была скрыта под повязкой, ощущалось онемение. Не так уж и страшно, если представить, что ожидало дальше.

Он постучался исключительно для приличия и, не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет. Обычно аккуратно, даже педантично обставленный, за последние месяцы тот превратился в захламлённое место, требующее тщательной уборки. Картонные коробки со старыми делами, которые хранились у них дома, перекочевали на пол. На полках двух шкафов виднелась пыль, стол был завален бумаги и картами. На стене помимо небольших, практически миниатюрных полок, висело оружие, которое уже давно нуждалось в осмотре и чистке.

У Августа Гривелли было достаточно дел, требовавших его внимание куда сильнее, чем его кабинет, и одно из этих дел, состоящее из четырёх совсем молодых искателей, сейчас было перед ним.

Себастьян оставил дверь открытой, положил отчёты на ближайшую полку и бросил искателям:

— Свободны.

Девушка, сидящая на стуле возле стола, за которым расположился Август, удивлённо посмотрела на него.

— Свободны, — повторил Себастьян.

— Не указывай им, — строго заметил Август, нахмурившись. — Мы, если ты не заметил, разговариваем.

— Я вас поздравляю и желаю долгих лет жизни в честь такого удивительного события, — саркастично заметил Себастьян, складывая руки на груди, — ведь разговор — это именно то, на что ты совершенно не способен.

Жилка на шее Августа дрогнула. «Хорошо», — подумал Себастьян, позволив себе улыбнуться. Как бы они ни спорили, Август не позволит Себастьяну оскорблять его в присутствии других искателей. Особенно новичков, которые только-только приняли решение о вступлении в Орден. Себастьян бы сказал им, чтобы бежали отсюда как можно скорее, но решил не отвлекаться на посторонних и сосредоточиться только на отце.

— Но раз уж ты сегодня бьёшь рекорды, — продолжил Себастьян, не позволяя Августу ответить, — поговори и со мной.

Где-то в лесу Мерулы его уже поджидают волки, готовые растерзать его тело на мелкие кусочки, но Себастьяну было плевать. Он ждал слишком долго, и его терпение кончилось.

— У меня нет на это времени, — властным тоном произнёс Август, смотря ему в глаза. — Пожалуйста, покинь мой кабинет.

— Нам нужно поговорить.

— Себастьян, немедленно…

— Мне что, нужно сдохнуть, чтобы ты соизволил подойти к моему трупу и сказал хотя бы два слова?

Двое искателей, за всё это время, кажется, даже не моргнувшие, растерянно переглянулись между собой. Девушка, сидящая на стуле, покосилась на парня, стоявшего всего в полуметре от неё, и что-то тихо произнесла. Вряд ли что-то хорошее: лицо Августа мгновенно исказилось и он уже открыл рот, чтобы сказать что-то, но Себастьян его перебил:

— Свободны, дорогие коллеги. Дальше по коридору и налево гостиная, можете найти там Паскаля, пусть он вам даст по конфетке и успокоит.

Он сомневался, что это сработает, но юные искатели оказались чрезвычайно умными. Они едва не синхронно выпрямились, произнесли извинения и вышли, даже дверь за собой закрыли.

— Что ты себе позволяешь? — процедил сквозь зубы Август, ударив ладонями по столу и выпрямившись во весь рост.

— Сколько раз за это время ты поговорил с Алексом? — задал встречный вопрос Себастьян.

Август моргнул и, к счастью для себя, быстро скрыл удивление. Но Себастьян ему не верил — он слишком хорошо знал своего отца, и потому точно знал его реакцию. Август ни за что не признает, что вопрос его по-настоящему удивил, скорее сумеет убедить Себастьяна, что он не столь важен.

Однако он был важен.

Август Гривелли был ещё более сложным человеком, чем Себастьян, и угодить ему было практически невозможно. Удавалось только членам его семьи, исключая Себастьяна. Он не знал, в чём причина, и уже давно оставил попытки как-то исправить это. Проще было смириться с мыслью, что отец просто недолюбливает его, чем думать, что в Себастьяне есть нечто неправильное и что все могут относиться к нему именно так, а не иначе.