Мир от Гарпа

— Муфту, разумеется, более дешевую, можно купить где угодно. Хотя бы у Стефа, — посоветовала женщина с оспиной на каком-то малопонятном жаргоне, указывая вверх по Кёрнтнерштрассе. Но Дженни даже не взглянула в указанном направлении, а Гарп лишь рассеянно кивнул, не отрывая глаз от длинных, унизанных кольцами пальцев старшей проститутки.

— У меня замерзли руки, — тихо сказала она; Гарп взял муфту из рук Дженни и вернул хозяйке. Дженни все пребывала в каком-то оцепенении.

— Давай поговорим с ней, — сказала она наконец. — Я хочу расспросить ее об этом.

— О чем «об этом»? — спросил Гарп.

— О чем мы только что говорили, — ответила Дженни. — Я хочу разузнать у нее все о похоти.

Две старшие проститутки вопросительно посмотрели на свою образованную подругу, но та явно не успевала за разговором.

— Мам, на улице холодно, — жалобно проговорил Гарп. — И к тому же поздно. Пойдем домой, а?

— Скажи ей, что мы хотим просто посидеть и поговорить где-нибудь в тепле, — настаивала Дженни. — Я думаю, она не откажется заработать деньги таким способом?

— Наверное, — простонал Гарп. — Мам, уверяю тебя, она-то как раз и понятия не имеет о похоти. Они вообще, наверное, ничего не чувствуют.

— А я хочу, чтобы они мне рассказали о мужской похоти, — твердо заявила Дженни. — О вашей похоти. Об этом-то она должна иметь представление.

— Ради Бога, мама! — воскликнул Гарп.

— Was macht's?[18] — спросила его молоденькая проститутка. — Что происходит? Она хочет купить муфту?

— Да нет, — махнул рукой Гарп. — Она вас хочет купить.

Та, что постарше, потеряла дар речи; ее подруга с оспиной рассмеялась.

— Нет-нет, — поспешно разъяснил Гарп. — Просто поговорить. Моя мать хотела бы задать вам несколько вопросов, только и всего.

— Холодно, — заявила проститутка, недоверчиво глядя на них.

— Может, где-нибудь посидим? — предложил Гарп. — В любом месте, на ваш выбор.

— Спроси у нее насчет цены, — подсказала Дженни.

— Пятьсот шиллингов, — ответила проститутка. — Обычная цена.

Гарп объяснил Дженни, что это около двадцати долларов. Прожив больше года в Австрии, Дженни Филдз так и не выучила ни немецких цифр, ни денежной системы.

— Двадцать долларов за то, чтобы поговорить? — удивилась Дженни.

— Да нет, мам, — сказал Гарп, — это обычная плата за ее работу.

Дженни задумалась. Много это или мало за «ее работу»? Трудно сказать.

— Скажи ей, что мы ей заплатим десять долларов, — решила она наконец. Но проститутку явно одолевали сомнения; казалось, просто поговорить ей труднее, чем заниматься своей обычной работой. Нерешительность ее, правда, объяснялась не только финансовыми соображениями: Гарп и Дженни не вызывали у нее доверия. Она стала выяснять у подруги, англичане они или американцы. Узнав, что американцы, она, видимо, успокоилась.

— Среди англичан много извращенцев, — откровенно сказала она Гарпу. — А американцы, как правило, люди нормальные.

— Я же говорю, мы просто хотим с вами поговорить, — в который раз пытался убедить ее Гарп, видя, однако, что проститутка все еще опасается чего-то из ряда вон выходящего, может, даже кровосмешения.

— Ладно, пусть будет двести пятьдесят шиллингов, — решилась наконец дама с норковой муфтой. — И кофе за ваш счет.

Все трое отправились в одно маленькое кафе, где местные проститутки грелись в холодную погоду. В нем был крохотный бар с малюсенькими столиками; телефон здесь звонил непрерывно, но посетителей почти не было, лишь несколько мужчин молча толклись возле вешалки, разглядывая сидевших внутри женщин. Существовало неписаное правило, согласно которому женщин нельзя было «снимать», пока они находятся в этом баре; он был для них чем-то вроде зоны отдыха.

— Спроси у нее, сколько ей лет, — сказала Дженни Гарпу.

Услышав от Гарпа вопрос, их собеседница закрыла глаза и мягко покачала головой.

— Ну ладно, — не стала настаивать Дженни, — спроси тогда, почему, как ей кажется, она нравится мужчинам.

Гарп вытаращил глаза.

— Но тебе-то она нравится? — спросила Дженни.

Гарп ответил утвердительно.

— Ну и что же в ней есть такого, что тебя привлекает? — развивала свою мысль Дженни. — Я не имею в виду половые признаки, то есть я хочу сказать, что еще в ней притягивает? Может, она будоражит воображение, будит мысль? Может, у нее имеется что-то вроде ауры?

— Послушай, мам, заплати эти двести пятьдесят шиллингов мне, и я отвечу на все твои вопросы, — устало произнес Гарп.

— Не умничай, — отпарировала Дженни. — Лучше спроси, не унижает ли ее, что она вызывает такое желание и должна это желание удовлетворять. Или она считает, что это унижает мужчин?

Чтобы это перевести, Гарпу пришлось изрядно попотеть. Вопрос заставил женщину глубоко задуматься; впрочем, не исключено, что она не поняла либо сам вопрос, либо немецкий Гарпа.

— Не знаю, — ответила она после долгого раздумья.

— У меня есть еще вопросы, — не унималась Дженни.