Мир падающих звезд VIII. Железный человек

— Во-вторых, оплоты важнее всего в холода, там охотники зимуют. А зимой в городе — что делать? Холодно, голодно, со всех сторон погано. В сёлах лучше. Там и пожрать всегда раздобудешь, и вообще — народ, в случае чего, свой, понятный, отзывчивый. Не говоря уж о том, что деревня за оплот горой стоять будет. Свои охотники в деревне, ты подумай! Это ж радость, это ж гордость, прибыль. Безопасность.

— Ну, с безопасностью — понятно. А прибыль с какого бока?

— Ну, Владимир, ты ж совсем ещё ничего не знаешь…

За оставшуюся минуту пути до дома покойного градоправителя я и вправду узнал о новой, ранее не известной мне стороне околоохотничьей жизни. Оказывается, жители той деревни, в которой располагается оплот, как правило, ведут себя очень ушлым образом. Разумеется, из других деревень время от времени наезжают с прошениями: тут крысы, там волкодлак, здесь, кажись, колдун завёлся. Охотникам брать мзду с людей запретили законом категорически, но простого-то люда это не касается.

Вот и получается такая картина. Приезжает проситель, а его обступают местные и начинают вежливо интересоваться: «Зачем приехал, брат? Какое дело? К кому? К кузнецу? Вот кузнец, спрашивай. Чё, не к кузнецу? К другу? А кто твой друг, давай мы тебя до дома его проводим. Чё, не к другу? Ах, к охотникам! Ну так бы сразу и говорил. С виду приличный человек, а врёт. К охотникам нынче проезд-то платный. Чего там везёшь с собой? Давай, показывай. Да не боись, все свои».

— Мило, — сказал я, выслушав. — Не, бардак, конечно, и вообще нехорошо. Но чертовски мило. К слову сказать, деревни у меня имеются. В Варениках, например, недавно пришлось одного колдуна грохнуть…

— Колдуна? — остановилась Земляна. — Ты не рассказывал.

— Да забыл уже, честно говоря. Ну, подумаешь, колдун…

— Сколько вас было?

— Да один я, получилось так…

— Ты один на колдуна ходил⁈

Я застонал, попытавшись в этом звуке выразить, как меня вот это вот всё уже задолбало.

— Земляна, ну чего ты, как неродная? Да, один. Я не специально, получилось так. Бошку чёртову искал, рога нужны были. Откуда ж мне знать было, что эту бошку колдун спёр.

— Но как только узнал — ты сразу побежал десяток собирать, правильно?

Земляна явно подкалывала, и я, поморщившись, отвернулся.

— Знаешь, Владимир… Вот Егор подставляется, потому что виноватым себя чувствует. Я подставляюсь, потому что тварей ненавижу так, что аж трясёт. А ты подставляешься вечно, потому что «ну, так получилось». Может, ты уже будешь осторожнее? Вечно везти не будет.

— Ладно-ладно. Идём. — Мы пошли. — В общем, думаю я, в Варениках этих можно оплот бахнуть. До зимы.

— Ну, не зна-а-аю… Брёвна надо было заготовить.

— Купим.

— Ну, если так…

— Деньги, Земляна, решают массу вопросов, над которыми иначе приходится долго и нудно ломать голову.

Мы остановились возле двери дома, переглянулись.

— Кто начнёт? Давай, ты.

— Почему я? — набычилась Земляна.

— Потому что ты — женщина, — напомнил я. — Ну и, это…

— Чего «это»?

— Ну… Извини, но про твою семью я знаю. Гравий рассказал.

— Ишь ты. Молчун-молчун, а трепло какое. И что, жалеть теперь меня будешь, смотреть, как на сиротинушку убогую?

— Схренов ли? Наоборот: вон, эксплуатирую в хвост и гриву. Поговори с женой Абрамова, я рядом буду. Если чего — подсоблю.

Протяжно выразительно вздохнув, Земляна постучала в дверь.

Глава 18

Открыла знакомая служанка. Увидев меня, кокетливо заулыбалась, на Земляну внимания не обратила.

— Хозяйка дома? — Я порылся в своей безукоризненной памяти. — Дарья Родионовна?

— Как не быть. Отужинали, чай пить изволят. Доложить о вас?

— Ну, сделай милость.

— Ах, я так обожаю делать милости. Извольте обождать.

Дверь закрылась. Земляна повернулась и насмешливо посмотрела на меня.

— Что? — прошептал я.

— Нет-нет, ничего.

— Ты так на меня смотришь, будто бы я неразборчив в половых связях.

— Так вы прям на полу кувыркались?

— Ой, всё.

Дверь вновь открылась, и подмигивающая служанка провела нас в столовую. Там сидели все четверо обитательниц дома. Во-первых, Юлия. Она скромно ютилась в уголке стола и, кажется, торопилась как можно скорее допить чай, чтобы куда-нибудь свинтить. Во-вторых, дочери Абрамова — Анна и Елена. Анна сидела с альбомом и рисовала. Увидев меня, раскрыла рот и засверкала глазами. Елена сперва вздёрнула нос (всё же я обещал на ней жениться, а сам пропал в неизвестном направлении), но тут же приняла красивую позу и томно опустила ресницы.

На Земляну я старался не смотреть. Исходящие от Елены флюиды она не почувствовать не могла. Бомбардировка была столь сильна, что я чуть было не забыл, для чего мы сюда, собственно, припёрлись. Ах, да, вот же — госпожа Абрамова.

Выглядела Дарья Родионовна — краше в гроб кладут. Её супруг, которого мы намедни прикопали, действительно с такого расстояния казался поживее.

— Здравствуйте, господа охотники, — сказала Дарья Родионовна. — Вы ко мне?

— К вам, — сказала Земляна и шагнула вперёд. — Сказать кой-чего надобно.

Она замялась. Присутствие детей её смущало.