Мир падающих звезд VIII. Железный человек

— В идеале, она ему крест на шею накинет и спрыгнет. А тут — мы.

— Так то в идеале! А может, она растеряется и забудет про крест этот. Огненные змеи они знаешь, как головы-то дурят, ого-го! Случаи рассказывали, когда баба самолично мужика схоронит, а змей к ней вот так приходит — и будто не было ничего, не помнит.

Я призадумался. Логика в словах Земляны была. Напасть сейчас?.. Пол вроде хороший, не скрипит. Есть шансы добраться до столовой без палева.

— Ладно, — решил я. — Действительно, нахрена нам такая постельная сцена. Только что уже была одна, совмещённая с безобразной дракой, не будем повторяться.

— Опять ты про Авроса!

— Говорю же, не будем повторяться. Окружим его.

— Как?

— Очень просто. Ты на цыпочках идёшь в столовую и осуществляешь первичное нападение.

— А ты?

Я отошёл от двери к подоконнику, потянул на себя оконную раму.

— А я обхожу дом и вламываюсь через окно. Чем обеспечиваю эффект неожиданности и отрезаю один из вариантов ухода.

— Умно, — оценила Земляна. — Ладно, давай так. Мне знака от тебя ждать?

— Нет, это я от тебя знака жду.

— Какого?

— А как шарахнешь эту мразоту — значит, понеслась.

— Замётано. Иди, я окошко за тобой закрою. А то почует сквозняк, гадина, не дай бог заподозрит чего.

Я надел сапоги (мы их сняли, чтобы ходить по дому тихо, но, естественно, забрали с собой, чтобы огненный змей уже с прихожей не удивился нашему профессионализму) и легко выскочил наружу. Земляна тихонько прикрыла окно, посмотрела сквозь стекло на меня. Я показал ей большой палец, получил в ответ такой же жест и двинулся вокруг дома, на всякий случай пригибаясь под окнами.

Потом вспомнил, что у меня, вообще-то, есть Невидимка и кастанул этот полезнейший Знак. Помогло — я исчез. И отлично, а то ещё с улицы какой-нибудь не в меру бдительный гражданин увидит, как я тут исполняю, да хай поднимет.

Вот и освещённое окно столовой. Я подошёл и смело заглянул в него. Ага, Абрамов — как живой, падла! — сидит за столом и отчаянно жрёт.

Дарья Родионовна, умница, устроилась на противоположном конце стола. Правда, она, кажется, и впрямь обо всём позабыла. Смотрит на «мужа» влюблёнными глазами, будто кошка на кусок мяса.

Я сместился к другому окну, через которое непосредственно видел змея.

— А девчата-то где? — услышал сквозь стекло.

— У сестры моей гостят.

— Чего это они вдруг?

— Ах, сестра с мужем и детьми только что прибыли из поездки в Санкт-Петербург, полны гостинцами и впечатлениями. Обеим девочкам всё это безумно интересно. Почему мы не можем съездить в столицу?

— Сама же видишь, как я работаю.

— Вижу…

Разговор пошёл на пониженных тонах и исчез из поля моего восприятия. Наверное, всякие интимности. Да и пофигу, не жалко.

Ну и где там уже Земляна? Должна была дойти. А я её не вижу. А почему, спрашивается? Коридор к прихожей-то отсюда прекрасно просматривается. Уснула, что ли?

Но тут оказалось, что не я один такой умный, с Невидимостью. Ничего не предвещало, всё было ровно и спокойно, просто вдруг челюсть «Абрамова» съехала на сторону. Рожа причудливо вытянулась, будто в Фотошопе растянули, и «Абрамов» полетел в мою сторону.

Я мигом смекнул, что это Земляна кастанула Удар.

Змей упал на пол, я перестал его видеть. Впрочем, он тут же вскочил, заняв идеальную позицию.

— Что это такое, жена⁈ — заорал нечеловеческим голосом. — Кого ты привела в дом мой⁈

— Да схрена ли он твой? — пробормотал я, озадаченный такой постановкой вопроса.

И вогнал свой меч змею под левую лопатку. Прямо сквозь стекло. Не обращая внимания на посыпавшиеся осколки, прыгнул, как любит Земляна, вперёд и вверх — и повалил змея обратно на пол, одновременно вонзая меч глубже.

Глава 19

Усиленный Костомолкой клинок задрожал. Тело «Абрамова», пригвожденное к полу, вдруг рванулось вверх. Мне опалило лицо и руки. Защищенный доспехом, боли я не почувствовал, но меня как будто ударило и отшвырнуло в сторону само пламя. Огненный змей, в которого превратился фальшивый Абарамов, скользнул по мечу вверх и сорвался с него. На рукоять как будто вовсе не обратил внимания. Кинулся к застывшей в ужасе Дарье Родионовне и в одно мгновение обвил стул, на котором она сидела.

— Убирайс-с-ся! — прошипел змей, глядя на меня. — Иначе — с-с-смерть!

Пылающая огнём морда покачивалась на уровне лица Дарьи Родионовны.

— Ого, — обронил я. — Тварь, берущая заложника — такое на моей памяти впервые. Сам придумал, или подсказал кто?

— Убирайс-с-ся! Иначе — с-с-смерть!

— Это ты уже говорил, я с первого раза услышал. Только не понял, с чего ты взял, что смерть этой женщины должна меня как-то обеспокоить?

Выражение пылающей огнем морды сменилась на озадаченное.

— Не бес-спокоит?

— Нет.

— Ты ж-же человек! Ты должен бес-спокоиться о своих детёнышах!

— Нет, ну нормально. То есть, я, по-твоему, настолько хреново выгляжу, что этой даме в отцы гожусь?

Тут у змея в мозгу что-то засбоило. Даже пламя разгорелось сильнее, демонстрируя напряженную работу мысли. Видимо, в вопросах человеческого родства твари шарят так себе. Я сейчас, признаться, крайне удивился, что вообще шарят.