Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ)

Конское ржание за спиной заставило меня сначала замереть. А потом кинуться прочь с дороги. Я готов был уходить лесами, полями, хоть огородами. Но не учёл одного. Снег в лесу и снег на дорожке в парке — две разных истории. И если в парке Ноктис мне казалось, что тяжело пройти. То тут путь оказался намертво закрыт снежной стеной. Едва отскочив в сторону, я тут же провалился по колено. И попытавшись сделать пару шагов, бросил эту идею. Снег засыпался в сапоги, снег падал с веток за шиворот. Этот проклятый снег отрезал путь к спасению.

— Ну что, мой лорд, может быть, покатаемся?

Я не поверил ушам, когда услышал этот голос. Резко обернулся и моргнул. В повозке похитителей, в предрассветной дымке и серости, среди корявых ёлок выделялся изящный силуэт.

— Ты пришла меня убить?

В сумерках блеснули синевой два глаза. И я, кажется, перестал дышать в этот миг.

Раздался женский смех.

— Это я всегда успею сделать. Но сначала нужно уладить незаконченные дела. Запрыгивай.

Витория Цац сейчас выглядела так же, как и в нашу первую встречу. Вся в чёрном, с полумаской, скрывающей половину лица. Я точно помнил, что лицо это прекрасно. Но никак не мог его вспомнить. Как ни пытался.

Я понял, что бежать бесполезно. Так же, как и сопротивляться. Это с теми горе-похитителями я мог бы потягаться. Наверное. Если бы руки были свободны. И вообще. А тут… Оставалось только уповать на свою важность и значимость.

Витория подвинулась и похлопала по скамейке рядом с собой. Наверняка это место у извозчика как-то называется. Но я никогда не задавался целью изучить устройство кареты. Ну или повозки. Так же, как и ни разу в жизни не пробовал забраться куда-то со связанными руками. И сейчас это стало первоочередной проблемой.

— Ну что там у тебя? — услышал я сверху.

Я молча повернулся к девушке спиной и показал связанные руки.

— И? Ты что, выпутаться из узла не можешь?

Я прямо слышал, как теряю в рейтинге окружающих парней. Но что поделать. Уж какой есть! Зато Печати клепать могу!

Последнее я сказал вслух.

— А я могу спасать таких вот горе-печатников, — вернула мне раунд Витория. Я усмехнулся. И тут же напрягся, когда почувствовал холодное лезвие у запястья.

Вжух.

И я стал свободен.

— Премного благодарен, — я отвесил Витории поклон и кое-как взобрался на телегу.

Та ничего не ответила. Дёрнула поводья и телега покатила вперёд.

Мы ехали молча.

Я не знал, как начать разговор с красивой девушкой. А Витория, наверное, вообще считала меня чем-то вроде предмета интерьера. Уж не знаю, что там с ней делал Аарон. И с ней ли он имел дела. Или же её просто послали исполнить волю главных. Мне было и интересно, и в то же время опасно что-то выяснять. Поэтому я молчал.

Витория заговорила, уже когда мы выехали из леса на большую дорогу, снова к полям.

— Что же ты так попался, а?

— Я честно пытался прикинуться деревней, — признался я.

— И что же тебя выдало?

— Вольга.

Повисла пауза. Витория надолго замолчала. Впереди уже показались очертания Вейсбурга, когда она снова заговорила:

— Что тебя дёрнуло вспомнить про Вольгу?

— Соврал, что покорить её хочу, — честно ответил я.

— Да ты что! — присвистнула Витория. — А что же они?

— Что-что, не поверили. И напомнили мне историю про малышку.

Как ни старался я выглядеть равнодушным, по голосу было легко разгадать моё отвращение.

— Ты про эту сказочку для наивных дурачков? — рассмеялась Витория.

Я растерялся.

— Ну… Эти вроде как были искренни. И Эмили мне лично жаль! Бедная девушка, — я решил сразу обозначить свою позицию.

— Девушка, — фыркнула Витория. — Бедной девушкой была Вольга, которую мать продала Гильдии за бордель. Бедняжка-Эмилия — рыжая шлюха, которую за деньги переимела половина Вейсбурга. А ещё половина затем бесплатно. Когда пришёл час расплаты, рыдала и валялась в ногах. А после сочинила эту душещипательную историю, чтобы выдать себя за белую овечку в глазах общественности.

В голосе Витории звучала ничем не прикрытая ненависть. Я слушал, притаившись. И боялся спугнуть эту откровенность. Судя по всему, ей была близка эта история. И касалась то ли её лично, то ли кого-то очень близкого. Но мне, несмотря на жгущее со всех сторон любопытство, хватило мозгов не уточнять. Холод её клинка всё ещё преследовал меня. Поэтому я решил не рисковать.

— Так что вся эта сказочка на самом деле ничего не стоит, — подвела итог киллерша.

— Но… Для чего это Эмилии? — все же не удержался я от вопроса.

Витория снова рассмеялась. Но как-то цинично и холодно.

— Вы, мужчины, странные существа. Вы на дух не переносите шлюх-предательниц и коварных расчётливых стерв. Но стоит вам почувствовать себя рыцарями, спешащими на помощь к угнетённой и обездоленной даме, забываете про всё на свете. Даже про то, что эта дама — шлюха.

На этот аргумент я не нашёлся, что возразить.

Мы въехали в город, когда окончательно рассвело.

Утренний Вейсбург гудел. Несмотря на ранний час, улицы были заполнены торговцами, спешащими за прилавки. Слугами, бегущими по поручениям. И даже каретами аристократов, задержавшихся на балу.