Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ)

— Конечно, такие Печати только вы сотворяете… Но, может быть, кто-то специально заказал у вас одну и выведал секрет? А потом тоже начал продавать?

Я фыркнул, переваривая информацию. Лорд Аарон умилял меня всё больше и больше.

Но орк, видимо, ждал от меня какой-то реакции.

— Нет, Гару! Не может быть такого! Я один такой уникальный-гениальный в своём роде! Никто не может повторить то, что сделал я! А вообще, помоги-ка!

Я приподнялся. Комната закачалась и поплыла.

Но я был упорен.

— Что вы делаете, милорд! Вам нельзя! Нужно лежать неделю!

Но я упорно продолжал подниматься.

Орк всплеснул руками и кинулся навстречу. Он успел как раз вовремя, чтобы подхватить меня на очередном приступе головокружения.

— Мне надо в библиотеку.

— В библио… Милорд, это не смешно! На дворе ночь глубокая!

— А я и не смеюсь! Отведи меня в библиотеку!

Гару несколько мгновения стоял, видимо, пытаясь оценить степень моей вменяемости.

— Это приказ!

Мне надоело ждать. Орк вздрогнул, как будто его кольнули булавкой.

— Слушаюсь, — тихо ответил он и повёл меня в библиотеку. Прямо в пижаме и босиком.

Библиотека Хармесов была раз в пять больше, чем у Ноктиоренитусов.

Едва я переступил порог, не смог сдержать восторженного вздоха.

— Что-то не так, милорд? — тут же напрягся орк.

— Как же мы богаты, а! — протянул я в ответ.

Гару лишь усмехнулся и протопал к кожаному диванчику в отдалении, держа меня за локоть.

— Принеси мне основы печатничества!

Орк вроде бы не удивился такой просьбе посреди ночи. Ну действительно, может я решил ещё какую-нибудь гадостную Печать сотворить на скорую руку.

— Вам в чьей редакции? — уточнил он.

— Как обычно, — бросил я в ответ. Какая мне разница, в чьей? Главное, основы же! Но вслух этого озвучивать я не стал.

Гару притащил старинный фолиант. Кожаный переплёт знатно потрепался. Кое-где вообще вытерся. Страницы пожелтели от времени и старости. Признаться, мне было страшно открывать его. Ещё рассыплется прямо в руках — отдувайся потом за порчу герцогского имущества.

— А поновее чего нельзя было выбрать? — недовольно проворчал я.

— Это самое последнее издание, — развёл руками орк.

Я мысленно присвистнул.

Это что же получается? Мастера-печатники перестали делиться своими знаниями с дремучих времён? Чтобы вдруг никто не украл их тайные знания?

Вопросов в моей голове было в разы больше, чем ответов. И я решил, наконец, проверить свой усиленный процесс освоения информации.

— Ты можешь идти, — махнул я орку.

Тот замялся возле дивана:

— Мой лорд, но ваше состояние…

— Я приказываю!

Орк снова вздрогнул, растерянно моргнул и, не говоря больше ни слова, оставил библиотеку. Видимо, после прямого приказа, у рабов отключалась функция споров и возражений. Полное подавление воли, судя по всему. Надо будет изучить этот вопрос получше.

Я открыл книгу.

Страницы заскрипели, как старая дверь на ржавых петлях.

«Великий магистр Хи. Труды не единой жизни. Печатей суть».

Буквы, переплетённые витиеватой вязью, выцвели настолько, что местами приходилось всматриваться.

Я перевернул страницу.

ИХ!

Я не смог сдержать усмешку. Это семейное? Или это у всех аристократов так принято?

Судя по начертанию буквы Х, такой же, как и у Хармесов, видимо это было родство.

Я давно отметил местный порядок — все кланы, начинающиеся с одной буквы, были в родстве. Посему, этот магистр Хи был, наверняка, каким-то моим пра-пра-пра-пра. Причём, судя по отсутствию кучи идиотских суффиксов, он был верхушкой рода. Отец-прародитель и все такое. А вот противный Ноктиоренитиус был дном. И как личность, и как представитель местной аристократии.

Запомни истину одну,

Во дни сомнений и тревог,

Когда идёшь один ко дну —

Ты лишь Печатник, а не бог.

И жизнь на то тебе дана,

Чтоб проходя один лишь путь

Ты, с головой набравшись дна,

Не смог назад себя вернуть.

Это что ещё за Пушкин нашего времени? Магистр Хи любил поэзию? Или это каноны местного Печатничества и мне надо срочно учить стихосложение?

Я ещё раз прочитал это послание. Посыл, пафосный и беспощадный, мне был неясен. Куда вернуть? Зачем вернуть?

Ладно, может быть, в процессе соображу, что древний предок имел в виду.

Я перевернул страницу.

Вместо заголовка стояла заглавная буква «А» и рядом был изображён какой-то символ.

Ну, поехали!

Как только я это произнёс, в голове как будто что-то щёлкнуло. Одного взгляда на страницу мне стало достаточно, чтобы понять, про что тут идёт речь. Я, не поверив собственным ощущениям, перевернул страницу. То же самое. Ещё одну — опять понятно. За буквально несколько минут я перелистал около сорока страниц. Всю первую главу. Перелистал, понял и, кажется, запомнил.

Я отложил фолиант и устроил самопроверку.